Сергей стоял посреди комнаты, широко расставив ноги, словно пытаясь занять как можно больше места, вытеснить жену из ее собственного дома.
Лена молчала. Она сидела на старом, но удобном диване, который они купили в кредит десять лет назад. Диван был свидетелем начала семьи, их общих мечтаний и бесконечных разговоров о будущем. Теперь он же был свидетелем их конца.
— Что ты молчишь? Тебе нечего сказать? — Сергей наступал, его лицо покраснело. — Все эти годы я слушал твое нытье, твои сомнения. Каждый раз, когда я начинал что-то новое, ты заводила одну и ту же пластинку: «А ты уверен, Сережа? А может, не стоит рисковать?».
Лена медленно подняла глаза. В них не было ни слез, ни отчаяния, только усталость. Она видела эту картину десятки раз, но каждый раз было больно.
— Я говорила, что тебе нужно быть осторожным, потому что мы не могли позволить себе терять деньги, Сергей. У нас были счета, нам нужно было платить за квартиру, за еду. У нас не было лишних денег для твоих экспериментов.
— Вот именно! Ты всегда тянула меня вниз! Ты боялась рисковать, боялась жить по-настоящему! А теперь посмотри! Я сделал это! Я построил это сам! Без твоей поддержки, Лена!
Она наблюдала, как он жестикулирует, как его руки рассекают воздух, словно он отрезает от себя что-то ненужное. Она вспомнила, как эти руки нежно гладили ее по волосам, как обнимали ее по ночам. Как они дрожали от волнения, когда он презентовал ей свою первую бизнес-идею — сеть киосков с домашней выпечкой.
— Домашняя выпечка, Сергей? Серьезно? У нас в доме и так вечно пахнет сдобой, — усмехнулась тогда Лена, но уже на следующий день они вместе искали помещение, а по вечерам она помогала ему прорабатывать рецепты. Тогда она верила в каждый его проект, потому что верила в него самого. Она верила в его искру, в его идеи, даже если они казались безумными.
Теперь эта искра, казалось, превратилась в испепеляющее пламя, направленное против нее.
— Мне надоело это все, Лена. Я решил. Я ухожу.
Ее сердце на мгновение сжалось, но Лена глубоко вдохнула. Она знала, что этот момент рано или поздно наступит.
— Куда ты пойдешь? — спросила она ровным голосом, пытаясь скрыть дрожь.
— Это уже не твое дело. Я снял себе квартиру. В центре. Наконец-то я смогу жить так, как я хочу. Без ограничений, без чужих сомнений.
Он развернулся и пошел в спальню. Через несколько минут он вернулся с большой спортивной сумкой.
— Я пришлю человека, он заберет остальные мои вещи, — сказал он, стоя в дверном проеме. Он не посмотрел на нее.
— Хорошо, — ответила Лена, глядя на его спину.
Дверь хлопнула. И наступила тишина. Тишина, которая казалась громче любого крика.
Лена ещё долго сидела на диване, не двигаясь. В ее голове проносились обрывки воспоминаний: их первая встреча в университетской столовой, его неуклюжее признание в любви под дождем, бессонные ночи, когда они мечтали о совместной жизни, первые попытки строить бизнес, которые всегда заканчивались провалами, но никогда не лишали его энтузиазма. Она всегда была рядом. Всегда.
