Ресторан встретил их запахом жареного мяса и гомоном гостей. Свекровь, в элегантном бордовом платье, сияла, принимая комплименты. Её подруги, все в ярких нарядах и с безупречным макияжем, сидели за длинным столом, заставленным закусками.
— Маша, Игорь! — Нина Павловна раскинула руки. — Наконец-то! А то я уж думала, вы пешком шли.
Маша натянуто улыбнулась, вручая свекрови коробочку с серьгами.
— С юбилеем, Нина Павловна. Это от нас с Игорем.
Свекровь открыла коробку, и её глаза загорелись. Серьги и правда выглядели дорого: тонкая работа, блестящие камни.
— Ох, какая прелесть! — она тут же надела их, повернувшись к подругам. — Видите, как мои дети старались? Это вам не абы что!
Гости заохали, а Маша почувствовала, как напряжение отпускает. Может, всё обойдётся?
Праздник шёл своим чередом: тосты, смех, звон бокалов. Но Маша не могла расслабиться. Она ловила взгляды Нины Павловны, которая то и дело трогала серьги, будто проверяя их на прочность. Один раз Маша заметила, как свекровь посмотрела на неё с лёгким прищуром, и сердце ёкнуло.
К концу вечера, когда гости начали расходиться, Нина Павловна отвела Машу в сторону.
— Маша, скажи честно, — начала она, понизив голос. — Это ведь не золото, правда?
Маша замерла. Ложь готова была сорваться с языка, но что-то в тоне свекрови — не злость, а какая-то странная уязвимость — остановило её.
— Нина Павловна, мы… — она запнулась. — Мы хотели, чтобы вам понравилось. Это от души.
Свекровь посмотрела на неё долгим взглядом, потом кивнула.
— Ясно. Ну, спасибо, что хоть не с пустыми руками пришли.
Маша почувствовала, как щёки горят. Она ожидала упрёков, но этот тихий, почти разочарованный тон был хуже.
Дома, уложив Лизу, Маша и Игорь сели на кухне. Она рассказала о разговоре со свекровью, и Игорь нахмурился.
— И что, она прям так и сказала? — он покачал головой. — Могла бы просто спасибо сказать.
— А ты бы на её месте что сказал? — Маша посмотрела на него. — Мы её обманули, Игорь. Она это почувствовала.
— Обманули? — он повысил голос. — Мы ей подарок сделали! А она, как всегда, нос воротит. Всё ей не так!
Маша вздохнула. Ей хотелось спорить, но усталость брала своё. Она вдруг поняла, что дело не только в серьгах. Нина Павловна всю жизнь ставила высокую планку — для себя, для Игоря, для неё. И они с Игорем, сами того не замечая, пытались эту планку перепрыгнуть, даже если это означало идти на компромиссы с собой.
