Вика сидела за кухонным столом, листая ленту в телефоне. На плите шипела сковородка с котлетами, запах жареного лука заполнял квартиру. Ее мать, Тамара, стояла у раковины, мыла посуду, не глядя на дочь. В комнате было тихо, только радио на подоконнике бубнило прогноз погоды.
— Мам, ты слышала? — Вика оторвалась от телефона. — Серега опять просит, чтобы я за него на смену вышла. Завтра. Сказал, что у него дела.
Тамара, не поворачиваясь, продолжала тереть тарелку губкой. Ее руки двигались механически, но плечи напряглись.
— И что ты ему ответила? — голос Тамары был ровным, но с едва заметной хрипотцой.
— Ну, я сказала, что подумаю. Он же знает, что я всегда выручаю. — Вика пожала плечами и снова уткнулась в экран.
Тамара поставила тарелку на сушилку, вытерла руки полотенцем и обернулась. Ее лицо было спокойным, но в глазах мелькнула искра, которую Вика не заметила.
— А ты не устала всегда всех выручать? — спросила Тамара, скрестив руки.
Вика удивилась, подняла взгляд. Мать редко задавала такие вопросы. Обычно она просто слушала, кивала, иногда что-то советовала, но всегда мягко, без давления.
— Ну, мам, это же Серега. Он мне потом должен будет. Да и на работе без меня не справятся, сама знаешь.
Тамара молчала. Она подошла к плите, убавила огонь под сковородкой и вдруг сказала:
Вика замерла, не сразу поняв, что произошло.
— Что «нет»? — переспросила она, отложив телефон.
— Нет, Вика. Ты не пойдешь за него на смену. Хватит. — Тамара смотрела прямо на дочь, и в ее голосе не было привычной мягкости.
Вика рассмеялась, думая, что это шутка.
— Мам, ты серьезно? С чего вдруг?
— С того, что ты уже третий год пашешь за всех, а они на тебе ездят. Серега твой, начальница, даже соседка снизу, которая вечно просит посидеть с ее ребенком. А ты все соглашаешься. Хватит.
Вика открыла рот, чтобы возразить, но Тамара ее перебила:
— И не спорь. Завтра ты идешь со мной. У нас свои дела.
— Какие еще дела? — Вика нахмурилась. — Ты же никогда не вмешивалась.
— А теперь вмешиваюсь, — отрезала Тамара. — Собирайся к восьми утра. И не опаздывай.
Она отвернулась к плите, будто разговор был закончен. Вика смотрела на мать, пытаясь понять, что только что произошло. Тамара, которая всегда была тихой, всегда соглашалась, всегда ставила других выше себя, вдруг сказала «нет». И это «нет» звучало как удар в набат.
Утро началось с хаотичных сборов. Вика, зевая, натягивала джинсы, а Тамара уже ждала у двери с сумкой через плечо. На улице было прохладно, небо затянуло серыми тучами. Вика, все еще обиженная на мать за вчерашний разговор, молчала, пока они шли к остановке.
— Куда мы вообще идем? — наконец буркнула она, когда автобус тронулся.
— Увидишь, — ответила Тамара, глядя в окно.
