— Кать, я устал, — он сел на диван, включая телевизор. — Мы за неё платим, а она даже полы не моет.
— Она не прислуга! — Катя повысила голос. — Она моя мама, и она в беде!
— А я что, должен всех содержать? — Дима посмотрел на неё. — У нас ипотека, Кать, а твоя мама тут просто живёт!
— Просто живёт? — Катя почувствовала, как слёзы подступают. — Она мне всю жизнь помогала, а ты её унижаешь!
— Ладно, проехали, — он махнул рукой. — Не хочу ссориться.
Катя ушла в спальню, чувствуя, как решимость растёт. Она знала, что Дима не остановится, и если она не поставит его на место, он разрушит их семью.
Она позвонила своей подруге Лене, чтобы выговориться.
— Лен, он маму оскорбил, — Катя шептала, закрывшись в ванной. — Сказал, что она на нашей шее сидит!
— Кать, это ненормально, — Лена ответила твёрдо. — Если он так к твоей маме, что будет дальше?
— Я не знаю, что делать, — Катя шмыгнула носом. — Я его люблю, но это слишком.
— Поговори с ним, — Лена сказала. — И маму защити. Она не заслужила такого.
Катя решила, что поговорит с Димой, но внутри рос страх. Она не хотела терять мужа, но и маму оставить без защиты не могла.
На следующий день Катя пыталась отвлечься, вспоминая, как всё начиналось. Когда они с Димой только поженились, он был другим: возил её на выходные за город, чинил её машину, шутил, что она — его «лучший пассажир». Но после переезда Валентины Григорьевны он изменился.
Теперь, готовя ужин, Катя чувствовала, как её дом стал полем боя. Валентина Григорьевна старалась не выходить из комнаты, а Дима вёл себя, будто ничего не случилось.
— Кать, что на ужин? — он спросил, входя на кухню.
— Картошка с мясом, — Катя ответила холодно. — Мама не выходит, ты её обидел.
— Ой, да ладно, — он фыркнул. — Она сама виновата, могла бы хоть чем-то помочь.
— Помочь? — Катя повернулась к нему. — Она помогала вообще-то, а ты потом ворчал, что она все переставила и все не так, как тебе удобно! Вот она и перестала, чтобы тебя не нервировать.
— Кать, теперь я во всем виноват? — сказал Дима устало. — Я просто хочу, чтобы она не сидела у нас вечно.
— Вечно? — Катя повысила голос. — Она три месяца тут, и все это время ищет работу!
— Ищет? — Дима хмыкнул. — А пока мы за неё платим.
Катя ушла в спальню, чтобы не сорваться. Она вспомнила, как мама растила её одна, работала ночами, чтобы обеспечивать дочь. Валентина Григорьевна никогда не жаловалась, и теперь Катя чувствовала, что обязана её защитить.
Через пару дней Дима снова начал.
