Катя замерла, потом медленно повернулась, не веря своим ушам. Дима, не замечая её взгляда, достал бутылку воды из холодильника, будто его слова были обычным замечанием о погоде.
Но для Кати это был удар. Её мама, Валентина Григорьевна, жила с ними всего три месяца, после того как потеряла работу, и Катя изо всех сил старалась держать баланс в семье. А теперь Дима, её муж, выдал такое — и при маме, которая как раз вошла в кухню.
— Дима, ты что сказал? — Катя спросила, её голос дрожал от злости.
— Что? — он пожал плечами, глядя на неё. — Я правду сказал. Валентина Григорьевна целый день дома, могла бы и полы помыть.
— Дима, ты серьёзно? — Валентина Григорьевна, стоя в дверях, побледнела. — Я на вашей шее сижу?
— Ну а как ещё? — Дима фыркнул, не глядя на неё. — Вы тут живёте, а мы за всё платим.
Катя бросила телефон на стол и шагнула к мужу.
— Дима, это моя мама, — она сказала тихо, но твёрдо. — И ты сейчас перегнул.
— Кать, не начинай, — он махнул рукой. — Я просто сказал, как есть.
Валентина Григорьевна молча ушла в свою комнату, а Катя осталась стоять, чувствуя, как её дом рушится. Она знала, что этот разговор не последний, и Дима только что совершил ошибку, за которую дорого заплатит.
Катя и Дмитрий поженились пять лет назад. Их роман был стремительным, и через год они сыграли свадьбу и взяли в ипотеку трёшку в новостройке. Их жизнь была почти идеальной. Но всё изменилось, когда её мама, Валентина Григорьевна, потеряла работу в ателье и попросилась пожить у них.
Валентина Григорьевна была женщиной гордой, но мягкой. После развода с отцом Кати она растила дочь одна, работала швеёй, и всегда старалась не быть обузой. Когда ателье закрылось, она осталась без сбережений, и Катя настояла, чтобы мама переехала к ним. Дима согласился, но с оговоркой: «Кать, только временно». Однако Катя видела, что он всё больше раздражается, а его замечания становились резче.
Катя вспомнила, как мама впервые приехала к ним. Она привезла домашние соленья, помогала с уборкой, но Дима ворчал: «Кать, она тут всё переставляет, я словно не дома, а в гостях». Катя тогда заступилась за маму, и Дима отстал, но напряжение росло. Валентина Григорьевна старалась не вмешиваться, но Катя замечала, как она вздрагивает от резких слов Димы.
— Дима, нам надо поговорить, — Катя сказала, когда мама ушла. — Ты не имел права так говорить.
