Голос тёти Любы звучал почти умоляюще, но в нём мелькала знакомая хитринка.
Оля стояла в своей маленькой кухне, держа телефон у уха, и чувствовала, как внутри всё закипает. Она только что вернулась с работы, уставшая после напряжённого дня в офисе, а тут тётя Люба с очередным «семейным делом».
— Любовь Ивановна, я же вам в прошлом месяце помогла, — Оля старалась говорить спокойно, но голос дрожал. — У меня самой кредит, ремонт надо заканчивать.
— Олечка, ну что тебе стоит? — тётя вздохнула в трубку. — У тебя зарплата хорошая, а нам с Витькой на лекарства не хватает. Сердце у него, сама знаешь.
Оля закрыла глаза, пытаясь не сорваться. Она знала, что Витька, сын тёти Любы, больше тратит на свои «увлечения» в баре, чем на лекарства. Но сказать это вслух было всё равно что взорвать семейный чат.
Оле было тридцать два года, она жила в однушке в Челябинске, которую купила в ипотеку три года назад. Работала менеджером в крупной компании, зарабатывала неплохо, но почти всё уходило на платежи по кредиту и ремонт, тянувшийся уже третий год. Семья — мама, тётя Люба, двоюродные братья и сёстры — считали её чуть ли не миллионершей. «Оля у нас всегда при деньгах», — шушукались на семейных сборах. Но никто не спрашивал, как она справляется одна.
Всё началось полгода назад, когда тётя Люба впервые попросила «одолжить» пять тысяч на «срочные нужды». Оля перевела, думая, что это разовая помощь. Но потом звонки стали регулярными: то Витьке на штраф, то тёте на новую куртку, то на «подарок бабушке». Оля давала, потому что «родня», но каждый раз чувствовала, как её используют.
Мама, Светлана Ивановна, тоже не знала, как помочь. Когда Оля пожаловалась, та только вздохнула:
— Олечка, ты же знаешь, Люба с Витькой не отстанут. Дай им немного, чтобы не ругаться.
— Мам, у меня своих трат полно, — Оля чуть не плакала. — Почему я должна их тянуть?
— Потому что семья, — мама говорила, как будто это всё объясняло. — Не хочешь давать денег — скажи прямо, но тогда готовься, что они обидятся.
Оля не хотела ссор, но и продолжать в том же духе не могла. После звонка тёти Любы она сидела, глядя на недоделанную стену в коридоре, и думала, как выбраться из этой ловушки.
На следующий день позвонил Витька.
— Оль, привет, — его голос был как всегда слегка хриплым. — Мамка говорила, ты опять выкручиваешься. Скинь десятку, а? Мне на лекарства надо.
