В прихожей было сумрачно — одна из лампочек перегорела, и никто её не менял уже несколько дней. Вика сидела на табуретке, натягивая сапоги, и старалась не смотреть в сторону кухни. Оттуда доносился звон посуды — Миша яростно мыл тарелки. Полчаса назад он орал, что она опять задержалась на работе, что он не дурак, что знает, с кем она там шушукается. Объяснять было бесполезно.
Дверь хлопнула, и холод подъезда ударил в лицо. Третий скандал за неделю. Все одно и то же — подозрения, упреки, а потом крик: «Собирайся! Катись к своей маме!» Сегодня он сказал это так зло, что горло сжало. На ступеньках она остановилась. Может, и правда уехать?
Квартира на окраине Екатеринбурга была их домом пять лет. Трехкомнатная, с обоями в цветочек и старым диваном, который он нашел на авито. Жили небогато, но хватало. Друзья, посиделки с родней, летние выезды на озеро — все как у всех. Но последние полгода все пошло наперекосяк.
Подозрения начались потихоньку. Сначала Миша шутил, что она долго не отвечает на сообщения. Потом стал проверять телефон. А недавно заявил, что ее коллега Игорь, которого Вика видела раз в неделю, «слишком часто мелькает». Она только смеялась — Игорь женат, с двумя детьми, и вообще не в ее вкусе. Но он не унимался. Его ревность росла, и каждый вечер заканчивался криками.
Через час Вика вернулась с молоком и хлебом. Он сидел на кухне, уткнувшись в телефон.
— Я дома, — тихо сказала она, ставя пакет на стол.
— Ну и что? — буркнул он, не глядя.
— Хватит, а? Я ничего не сделала. Работаю, как все. Что ты придумываешь?
— Работаешь, — фыркнул он. — До восьми вечера. С Игорем своим.
— Какой Игорь? — она всплеснула руками. — Он вообще в отпуске! Спроси хоть раз нормально, без криков.
— Нормально? — стул скрипнул, он встал. — Это я ненормально себя веду? А ты где вчера была? Сказала, совещание, а телефон не брала!
— На беззвучном был! — она почти кричала. — Устала я! Каждый день одно и то же!
— Устала? — он шагнул ближе. — Тогда собирайся. Катись к своей маме. Там тебе мозги вправят.
Она замерла. В его голосе была не только злость, но и усталость. Дверь спальни хлопнула за ее спиной.
