Маргарита рассмеялась.
— Антонина Петровна, вы, видимо, в школе плохо учились. Квартира получена мною по наследству. А это не совместно нажитое. Даже Виктору тут ничего не светит. Так что собирайте свои кастрюли и топайте обратно в свою двушку в Бирюлёво.
— Да как ты смеешь?! Да чтоб тебя… — голос сорвался на визг, а потом оборвался. Видимо, отключилась сама.
Всё. Теперь — по-взрослому.
На следующее утро Маргарита в строгой тёмно-синей блузке и с аккуратным хвостом на голове уже сидела у юриста. Документы на квартиру, выписка из завещания, справки из налоговой — всё лежало аккуратной стопкой.
— С юридической точки зрения, у вашего супруга никаких прав на квартиру нет, — сухо подтвердил юрист, перелистывая бумаги. — В случае развода ни вы, ни он не претендуете на имущество, приобретённое по наследству.
— Отлично. — Маргарита кивнула. — Тогда готовьте иск. Развод. Без раздела. Без разговоров.
— Быстро вы. Обычно дамы вашего возраста долго решаются.
— Я долго решалась последние пятнадцать лет. Теперь больше некогда.
Выйдя из офиса, она впервые за долгое время позволила себе купить кофе навынос и пошла пешком. Мимо магазинов, мимо бегущих людей. Пахло жареным мясом из ближайшей забегаловки, с улицы доносился лай собак и гудки машин.
А жизнь-то продолжается…
Телефон завибрировал. СМС от Лидки:
«Ну чё там? Развелась? Или ещё думаешь?»
Маргарита улыбнулась, быстро напечатала:
«Думаю… что надо ещё номер мастера по установке сигнализации найти. На всякий случай.»
Не успела убрать телефон, как снова звонок. Виктор. Ну конечно. Пятьдесят первый раз за сутки.
— Ну, Марго, — голос жалобный, скукоженный. — Ну давай без этого. Ну, серьёзно. Ну зачем ты? Мы ж семья. Успокойся. Я… Я понял, что был неправ. Ну… мама просто… ну ты ж её знаешь…
— Знаю, — оборвала она. — Знаю, что она твой главный мозговой центр последние двадцать лет. А у тебя, Вить, спинной мозг. Которым ты и мыслишь.
— Ой, ну началось… — Виктор затянулся сигаретой, слышно, как щёлкнула зажигалка. — Да ладно тебе. Ну поживём, подумаем… Ну чё ты как маленькая…
— Ага. Подумаем. Ты — в своей берлоге с мамочкой, а я — в своей квартире. Без вас. С сегодняшнего дня. Официально.
— Да подожди… — Виктор задохнулся от злости. — Ты чё думаешь, я тебя отпущу вот так?! Да мы ещё посмотрим, кто кого…
— Ой, Витя, — она засмеялась. — Ты меня уже давно отпустил. Ты просто ещё не понял.
— Да пошла ты! — захлопнул он трубку.
Вечером подъезд огласился истошными воплями.
— Открой, Маргарита! Открывай, зараза такая! Я участкового вызову! Да я тебе… Да ты мне…
Голос Антонины Петровны дрожал, срывался на кашель. Она тарабанила по двери, пинала ногами.
Маргарита включила чайник. Накинув на плечи халат, подошла к двери, посмотрела в глазок. У подъезда стояла знакомая белая «семёрка». Виктор сидел, опустив голову на руль.
Она взяла телефон, спокойно набрала 112.
— Здравствуйте. У подъезда по адресу… группа граждан нарушает порядок, угрожают, стучат в дверь, кричат. Прошу наряд.
— Принято. Патруль выехал.
Минут через десять подъехали двое — молодой сержант с длинным носом и пожилой напарник с лицом, как у начальника колонии.
— Ну что у нас тут? — тяжело выдохнул старший. — Опять семейные?
Антонина Петровна моментально включила драму:
— Ой, милок! Да она нас выгнала! Родную мать мужа! На улицу! Вот так вот, представляете?!
Сержант равнодушно посмотрел в планшет, что-то ткнул пальцем.
— Так… А квартира-то на кого?
Маргарита молча протянула документы.
— На меня. По наследству.
Сержант кивнул напарнику.
— Ну всё. Гражданочка, вы тут лишние. Это частная собственность. Вы вправе зайти только с разрешения собственника. Разрешения нет. Пойдёмте-ка с нами для составления протокола за нарушение общественного порядка.
— Да чтоб ты… — зашипела Антонина Петровна, но её уже брали под локоть.
— И ты, Витька, запомни, — Маргарита вышла на лестничную площадку, глядя, как Виктор поспешно выходит из машины. — Моя доброта закончилась. Теперь будет по закону. Подаю на развод. И забудьте сюда дорогу. Вы для меня больше никто.
Виктор шумно сглотнул, посмотрел вниз. Плечи опустились.
— Марго… Ну ты чего…
— Я? — Маргарита выпрямилась, посмотрела ему прямо в глаза. — Я? Свободна, Вить. И счастлива. А ты — взрослый мальчик. Иди к маме. Живите долго. И желательно — далеко отсюда.
В этот раз — навсегда.
И знаете… вдруг стало так легко, как не было никогда.
