— Мама, ты можешь объяснить нормально, почему ты так настроена против Лили?
Что такое-то? — Сашка в недоумении уставился на мать.
Та отвела глаза и помолчала.
— Ну раз ты так хочешь, я скажу, — как-то угрожающе произнесла она.
Сашка рос без отца с шести лет. Изначально отец у него был, но потом нашёл себе другую семью.
Так сказала мама Ирина Семёновна, которая очень не любила ложь в любых её проявлениях.
— Это, значит, что он нас разлюбил? — по-взрослому спросил Сашка.
— Меня он разлюбил точно, а тебя — время покажет, — снова не стала лгать сыну Ирина Семёновна.
Иногда Сашке казалось, что мать уж слишком прямолинейна, но в одном он был уверен — она никогда его не обманет.
Он тоже старался этого не делать. Жили они дружно, с 14 лет Сашка подрабатывал, чтобы помочь матери финансово.
Домашние дела тоже делать не отказывался. Он не был маминым сыночком в общем понимании, но к матери прислушивался, старался её не огорчать.
Однажды, правда, ему пришлось это сделать, когда Ирина Семёновна выступила против его поступления в ветеринарную академию.
Животных она не очень-то любила. Дома у них никогда не было ни кошки, ни собаки, ни даже рыбок…
— Сынок, ну медицина — это, конечно, хорошо… Но может быть, ты лучше людей лечить будешь? — укоризненно сказала мать.
— Мам, я очень уважаю твоё мнение, но нет. Это мой выбор, и я шёл к нему очень долго, — категорично заявил Сашка.
Он никому не рассказывал, но свой выбор он сделал благодаря соседскому пуделю Пуху.
Его хозяйка Мария Петровна разрешала мальчику гулять с псом, поскольку Сашка завести собаку не мог из-за матери.
Пух был довольно молодым псом, игривым, и однажды, заигравшись, выскочил на дорогу. Его не спасли.
Сашка решил, что он станет врачом и спасёт всех собак… И кошек, и хомяков…
Ему стоило немалых трудов самостоятельно поступить в академию, успешно окончить её и устроиться на работу в местную клинику.
За учёбой он не заметил, что его друзья обзавелись девушками, а кое-кто успел жениться и родить ребёнка.
Зато это заметила Ирина Семёновна.
— Александр, — торжественно заявила она однажды. — Тебе пора подумать о семье.
У моей коллеги есть прекрасная дочь Алиса, умница, окончила финансовый университет, работает экономистом. И внешне очень приятная девушка.
Вам обязательно нужно познакомиться.
— Хорошо, мам, — едва слушая родительницу, кивнул Сашка. (продолжение в статье)
— Мам, что значит, ты решила дачу продавать? А как же мы? Степка уже привык на лето в деревню, Лена все засадила, облагородила, я в ремонт вложился, — мужчина растерянно посмотрел на женщину средних лет, что сейчас сидела напротив него в гостиной их с женой квартиры и рассказывала о своем желании продать старый загородный дом. – Мы же договорились уже, что туда переберемся. Что это наш с Леной дом будет.
— Да-да, на даче будете жить, свою квартиру сдавать. Обстоятельства поменялись, сынок. И смею запомнить, что дача эта по закону моя. Вы там пять лет хозяйничали, теперь все, хватит.
— Но ты же… — снова растерянно произнес мужчина. Ощущение иррациональной, всепоглощающей обиды на мать, от ее слов и поведения только возрастало. – Ты же обещала нам! Это наш дом, ты сама так сказала.
— Я передумала. Дача – моя. И что хочу я с ней, то и делаю. А тебе стоит слезть с шеи матери хотя бы на старости лет. Я тебя вырастила, одна между прочим, обеспечивала, возилась с тобой, ночей не спала. А ты все так и не разучился орать «мое, дай, хочу». Пять лет тебе, что ли?
— Знаешь, мам, пять лет или сколько там – разницы нет. Это просто… Да ты специально это, да? Чтобы мы с женой ту рухлядь привели в порядок, а ты подороже ее продала, да?
— Не говори глупости. С твоей фантазией только детективы писать. Не пробовал на досуге?
— Знаешь что, мам… — сыну явно не хватало приличных слов.
— Тон сбавь. У тебя две недели, чтобы вывезти с моей дачи свое барахло. Дальше дом пойдет на продажу. Ключи вернешь. И с таким выражением лица на меня смотреть не надо. Не в цирке, чтобы гримасничать…
Поджав губы, мать вышла в коридор и принялась одеваться. Сидя на диване и невольно потирая загипсованную руку, сын с трудом сдерживался, чтобы действительно не разреветься, как в детстве, настолько было паршиво на душе. И это он еще не представлял, что скажет Лена, когда вернется с работы. Она ведь, помнится, говорила ему о том, что ее напрягает ситуация с дачей, в которую они вкладывают время и деньги, но при этом юридически не владеют. А он все отмахивался. Ведь они же семья. Ведь он единственный сын у матери, а значит «все мое – твое», как всегда та говорила. И вот…
— Милый, привет! – Ленка, как обычно, открыла дверь без единого щелчка и абсолютно беззвучно умудрилась раздеться и пройти в гостиную. Так что ее появление заставило его вздрогнуть. – Что-то случилось?
Наверное, выражение лица его выдало. (продолжение в статье)
По пятницам Прутковы ужинали всей семьей: глава семьи — 45-летний Михаил Иванович, его супруга — 40-летняя Валентина Николаевна и пятнадцатилетний сын Володя. Собираться в конце рабочей недели вечером в большой гостиной — это был закон этого дома. Еще с тех времен, когда был жив Владислав Александрович Каминский — прежний хозяин дома.
К столу Валентина Николаевна подала фаршированную щуку, маринованные огурчики, крабовый салат и запеченый картофель. Ужинали молча. Володя поглядывал на часы. Парень спешил быстрее соблюсти традиции семьи и отправиться в свою комнату, чтобы снова весь вечер играть в компьютерные игры с друзьями.
Валентина Николаевна думала о том, как спланировать завтрашний день, чтобы все успеть, а Михаил Иванович тщательно пережевывал пищу и поглядывал то на сына, то на жену. Хозяину дома, тоже, было о чем подумать и мысли эти были безрадостными. Вчера состоялся очень неприятный разговор с Анной Семеновной Холодовой — мамой Мириночки, с которой Михаил уже почти год имеет тайную связь.
Прутков как раз был у своей любовницы, когда с работы вернулась ее мать. Увидев женщину, влюбленные отпрянули друг от друга и сели по разные стороны стола. К сожалению, приходилось встречаться у Марины дома, потому что больше негде, а снимать номер в гостинице по три раза в неделю — дорого.
Михаил временно не работал, не просить же денег на любовницу у жены? 65-летняя Анна Семеновна поставила сумки возле двери и вздохнула:
— Да, ладно вам. Как будто я не знаю, что вы встречаетесь, – отмахнулась женщина.
— Да, но все же, Анна Семеновна, неудобно как-то, – растерялся Михаил Иванович.
— Ты мне лучше скажи, Миша, сколько вы еще вот так тереться будете по углам? – прищурилась мать Марины.
— Что Вы имеете в виду? — смутившись спросил гость.
— А то и имею! Пора сообщить Валентине, что у тебя есть женщина и намерения твои самые серьезные, — рассердилась мать, — всему-то вас, мужиков, учить нужно.
— Мама, может быть ты не будешь вмешиваться в наши отношения, — возмутилась дочь.
— Если я не буду вмешиваться, ты так и останешься девкой. Будешь до пенсии жить с мамой в двухкомнатной хрущевке. Я не хочу до конца дней своих жить в проходной комнате, пора тебе дочь устроить свою жизнь основательно и съехать отсюда, — Анна Семеновна поставила руки в боки и кивнула на любовника Марины.
— Да, но у меня жена и сын, я с самого начала сказал об этом Мариночке и она поняла меня, — Михаил поправил очки и застегнул верхние пуговицы рубашки.
— Жена — не стена, подвинется, – ухмыльнулась Холодова, — а насчет сына ты не спеши. Еще неизвестно, твой ли это сын.
— То есть, как это? Конечно, мой. Чей же еще? — растерялся еще больше мужчина, взял декоративную подушку с дивана и вытер ею испарину на лбу.
— Откуда тебе это известно? Потому что так Валентина сказала? Твой Володька совершенно на тебя не похож — ни грамма. По статистике множество мужчин, воспитывают чужих детей, даже не подозревая об этом. Что если Валентина родила сына от другого, пока ты учился и жил в общежитии. Ведь вечером она могла встречаться с кем угодно.
— Мама, прекрати, как ты можешь? — рассердилась дочь, пытаясь защитить своего любовника.
— Я то прекращу, — прищурилась Анна Семеновна, но тебе, доченька, уже тридцать пять. Сейчас ты бы еще успела родить ребенка. Мужу, конечно, а не любовнику. Ну, смотрите сами, — вздохнула мать, — если вы решили, чтобы Маришка осталась бездетной, а Михаил продолжал воспитывать чужих детей, то дело ваше.
Анна Семеновна ушла в свою комнату, а любовники переглянулась:
— Мишенька, мама, конечно, кое в чем права. Мне 35 лет и с годами не молодею. Ребеночка я планирую родить, но поскольку мы с тобой встречаемся, я не могу себе это позволить, – опустила глаза невеста женатого мужчины.
— Почему же не можешь? — вздохнул Михаил Иванович, который вспомнил своего сына Володю и пытался отыскать хоть какое-то сходство с ним.
— Потому, что я не хочу чтобы мой ребенок рос сиротой, у тебя семья, а мы с малышом будем всегда на втором плане. Наверное, нам вообще лучше расстаться, — заплакала Марина.
— Нет, милая, нет. Даже думать об этом не смей, Доверься мне, я все решу, – уверенно сказал Михаил.
Вообще-то, он понятия не имел как решить эту проблему. В семье Прутковых всегда и все решала жена. И не потому, что Михаил Иванович был глупым и неспособным решать вопросы, а потому что ему было лень. Прутков давным давно все скинул на супругу, а сам вообще не напрягался.
Марина успокоилась и вечер прошел замечательно. (продолжение в статье)
