Анна хлопнула дверью и ушла в свою комнату. Михаил остался сидеть на месте, чувствуя, как внутри всё дрожит. Для него это было самое трудное решение за последние годы, но он понял, что дальше так жить нельзя.
На следующий день после разговора с Михаилом, Анна проснулась рано. Она не спустилась на кухню, как обычно, с расспросами о завтраке, и не включила громкий мультик для детей. В доме было подозрительно тихо. Ирина даже подумала, что та уехала, но, заглянув в гостиную, обнаружила сестру мужа, мрачно сидящую с телефоном.
— Хорошо, — неожиданно начала Анна, когда Ирина вошла. — Если я вам так мешаю, я уйду. Не думала, что родной брат со своей женой могут вот так выгнать.
— Никто тебя не выгоняет, Анна. Мы говорим о том, что ты должна взять ответственность за свою жизнь.
— Ответственность? — Анна язвительно рассмеялась. — Я одна воспитываю двоих детей, ты это называешь безответственностью?
Ирина нахмурилась, стараясь сохранять спокойствие.
— Ты воспитываешь их, но только не здесь, Анна. Здесь я всё убираю, готовлю, оплачиваю продукты и счета. А ты даже не предложила помощь. Это не ответственность, это использование.
— Ах, значит, я использую? Да вы вообще не понимаете, каково это — быть матерью-одиночкой!
— Возможно, и не понимаю. Но я знаю одно: я работаю, поддерживаю свой дом и семью, не перекладывая всё на других.
В этот момент в комнату вошёл Михаил. Он услышал последние слова жены и остановился у двери.
— Анна, — твёрдо сказал он, — мы действительно хотим помочь тебе, но не таким способом.
— Ты тоже на меня? — её голос дрогнул, в глазах заблестели слёзы.
— Я на твоей стороне, но ты должна понять: мы не можем продолжать так дальше. У тебя есть месяц, чтобы найти работу. Мы поможем с няней или ещё чем-то, но жить так, как сейчас, нельзя.
Анна выронила телефон на диван.
— Вы сговорились, да? Вот, значит, какая у вас семья.
Она резко развернулась, вышла в коридор и начала собирать вещи.
Михаил, вздохнув, сел рядом с Ириной.
— Я сделал правильно?
Ирина посмотрела на него, и на её лице впервые за долгое время появилась тёплая улыбка.
— Ты сделал правильно, Миша. Иногда помогать — это значит дать толчок.
Тем временем Анна швырнула в сумку последнюю вещь, схватила детей и вышла из квартиры, громко хлопнув дверью.
Эта кульминация завершила несколько недель напряжения в доме. Ирина, хотя и чувствовала усталость от конфликта, наконец-то почувствовала, что сделала шаг в правильном направлении.
После ухода Анны дом наполнился долгожданной тишиной. Ирина впервые за долгое время смогла спокойно выпить кофе, не чувствуя себя как на поле битвы. Михаил ходил подавленный, но не потому, что жалел о случившемся, а потому, что боялся, что отношения с сестрой теперь окончательно испорчены.
— Она меня ненавидит, — сказал он однажды вечером, сидя напротив жены.
— Нет, не ненавидит, — спокойно ответила Ирина. — Ей сейчас обидно. Но это временно. Иногда мы злимся на тех, кто нам говорит правду, потому что не готовы её принять.
Михаил молчал, раздумывая над её словами.
Через неделю Анна позвонила.
— Привет, Миш. Я хотела извиниться, — её голос звучал тихо, даже немного стеснённо. — Я погорячилась тогда. Спасибо вам за всё.
Михаил почувствовал, как у него с плеч словно свалился груз.
— Всё хорошо, Ань. Как ты?
— Устроилась на работу. Не ахти какая, но хотя бы начну зарабатывать. Я поняла, что вы были правы. Нельзя всё время жить за чужой счёт.
