Нет, хватит. Решено. Я больше не хочу так. Я уволилась, и это первый шаг к другой жизни. К какой именно – пока не знаю. Но точно другой. Лучшей. Свободной. И пусть кричит Надежда Петровна. Пусть боится за ипотеку. Это моя жизнь, и я имею право распоряжаться ею так, как считаю нужным.
— Знаешь что? — сказала я Лёше, поднимаясь со стула. — Поедем в парк? Погуляем? Погода сегодня хорошая.
Лёша удивленно посмотрел на меня.
— Сейчас? После всего этого?
— А что такого? — пожала я плечами. — Кричать она уже всё равно закончила. А нам нервы надо успокоить. И подумать, что дальше делать. На свежем воздухе лучше думается, правда?
Лёша улыбнулся, вставая с дивана.
— Ты у меня молодец. Всегда найдёшь выход.
Нашёл бы и он, подумала я про себя, если бы хоть иногда пытался искать. Но ладно, сегодня не об этом. Сегодня – парк, свежий воздух и надежда. Несмотря ни на что.
Мы вышли на улицу. Солнце светило ярко, весенняя листва шелестела под лёгким ветром. В парке было много людей: мамы с колясками, пенсионеры на скамейках, влюбленные парочки, велосипедисты. Жизнь кипела вокруг, и это немного успокаивало.
Мы шли по аллее молча, каждый погруженный в свои мысли. Лёша, наверное, думал о маме и ипотеке. А я… Я просто наслаждалась моментом. Солнцем, теплом, запахом цветущих деревьев. Впервые за долгое время я чувствовала себя свободной. Свободной от ненавистной работы, от рутины, от страха перемен. Да, впереди неизвестность. Да, ипотека никуда не делась. Да, свекровь еще не раз позвонит и выскажет всё, что думает. Но это всё потом. А сейчас – просто весна. И новая жизнь, которая обязательно будет лучше прежней. Я в это верю. Хочу верить. Должна верить.
Мы дошли до озера, сели на скамейку. Вода блестела на солнце, уточки плавали рядом, выпрашивая угощение. Лёша достал из кармана пакетик с семечками, протянул мне.
— Спасибо, — улыбнулась я, беря семечки. — Хорошо здесь, правда?
— Ага, — кивнул Лёша, рассеянно разбрасывая семечки уточкам. — Только… Ты правда не переживаешь? Из-за работы, из-за мамы…
— Переживаю, конечно, — честно ответила я. — Но знаешь… Это какой-то другой вид переживаний. Раньше я переживала, что живу не своей жизнью. А сейчас… Сейчас я переживаю, как сделать так, чтобы жить своей жизнью. Чувствуешь разницу?
Лёша посмотрел на меня с удивлением. Кажется, он впервые задумался о том, что я чувствую на самом деле.
— Наверное, — неуверенно сказал он. — Ну, я… Я тебя поддержу. Чем смогу.
— Это уже хорошо, — улыбнулась я, кладя голову ему на плечо. — Спасибо.
И в этот момент я действительно почувствовала себя лучше. Пусть впереди еще много трудностей и непонимания. Но главное – мы вместе. И мы справимся. Обязательно справимся. Ради себя, ради нашей любви, ради нашей новой, свободной жизни. И даже ради ипотеки, в конце концов. Как-нибудь выплатим. Не впервой. Главное – не потерять себя в этой вечной гонке за стабильностью и спокойствием. Главное – жить. Дышать полной грудью. И верить в лучшее. Несмотря ни на что. Даже вопреки крикам свекрови в телефонной трубке.
После прогулки в парке дома стало как-то тише и спокойнее. Буря, вызванная моим увольнением, немного улеглась. Лёша, как и обещал, поговорил с мамой. Не знаю, что именно он ей сказал, но звонки стали реже, а тон Надежды Петровны – чуть более сдержанным. Хотя нет-нет да и проскальзывали в разговоре едкие замечания и «мудрые» советы о том, как нужно жить правильно. Но я старалась не обращать внимания. У меня были дела поважнее, чем слушать нравоучения свекрови.
Первым делом я села за компьютер и начала искать работу. Нет, не ту работу, от которой хотелось бежать на край света. А ту, о которой мечтала давно, но всё как-то не решалась. Я всегда любила рукоделие, вязание, шитье. В школе даже мечтала стать дизайнером одежды. Но мама тогда сказала, что это несерьезно, что надо выбирать «нормальную» профессию, чтобы был стабильный доход и социальный пакет. И я выбрала «нормальную» профессию – экономист. Стабильность, доход, ипотека – всё как положено. Только вот счастья это не принесло.
