Деньги, конечно, пришлось экономить. Часть маминой пенсии уходила на занятия внучки, часть зарплаты всё еще съедала ипотека. Но теперь Ольга точно знала: каждый рубль идет на то, что действительно важно.
На работе тоже многое изменилось. После развода она впервые за десять лет подала заявку на повышение. Коллеги удивлялись — раньше она всегда отказывалась от карьерного роста, ссылаясь на семейные обстоятельства.
— Знаешь, Оля, — сказала ей как-то начальница отдела, — я давно заметила: когда женщина перестает бояться, она начинает жить.
Это была правда. Страх, который преследовал её все годы брака — липкий, удушающий страх сделать что-то не так, вызвать недовольство, потерять контроль — постепенно отступал.
В декабре Виталий снова появился на пороге.
— Я всё осознал, — говорил он, нервно комкая шапку. — Походил к психологу, прошел курс управления гневом…
Ольга смотрела на него и не узнавала. Куда делась былая самоуверенность? Где тот человек, который так легко подчинял других своей воле?
— Знаешь, Виталий, — она впервые за долгое время говорила с ним спокойно, без страха и злости, — ты действительно изменился. И я рада за тебя. Правда. Но некоторые двери лучше оставить закрытыми.
— Лен скучает, — попробовал он зайти с другой стороны.
— Не ври, — покачала головой Ольга. — Я знаю, что она видится с тобой, когда хочет. И знаю про твои новые отношения. Галя вроде хорошая женщина.
Он вздрогнул: — Откуда…
— Дочь рассказала. Она ведь у нас умная — всё видит, всё понимает.
Тем вечером, уложив Лену спать, Ольга долго сидела на кухне с мамой. Валентина Сергеевна заварила их любимый чай с чабрецом, достала старую фотографию.
— Помнишь этот снимок? — На выцветшем фото молодая женщина с двумя детьми. — Это я с тобой и Мишкой, через месяц после того, как от отца ушла.
— Мам, ты никогда не рассказывала…
— А зачем? — Валентина Сергеевна промокнула глаза уголком платка. — Ты справилась лучше меня. Я-то двадцать лет боялась новые отношения строить. А ты…
— А ты не боишься. Живешь, дочку растишь, на работе тебя ценят.
Ольга обняла мать, и они долго сидели молча, глядя на ночной город за окном. Где-то там, в россыпи огней, каждый строил свою жизнь, преодолевал свои страхи, искал свой путь.
Весной Лена заняла первое место на соревнованиях по плаванию.
— Мам, а можно папу тоже позовем? — спросила она накануне. — Он с Галей придет.
Ольга кивнула. Она научилась отпускать — не только других, но и свои обиды, свою боль, свои несбывшиеся мечты о идеальной семье.
На соревнованиях они с Виталием сидели в разных концах бассейна. Он — с новой женой, она — с мамой и Светланой. И когда их дочь поднялась на пьедестал с золотой медалью, они аплодировали вместе — уже не семья, но всё ещё родные люди, связанные общим счастьем за своего ребенка.
А вечером, укладывая сияющую от счастья Лену, Ольга поняла: иногда нужно потерять то, что считал своей жизнью, чтобы наконец начать жить по-настоящему.
