Как трудно разрывать цепи подыгрывающей доброты, когда
4.2к.
Сможет ли детская любовь стать фундаментом счастья?
142
Жизнь — это крайние маски, за которыми скрываются страдания.
145
Как остановить судьбоносный круг, когда обиды нарастают?
165
Почему человек, имея всё, вдруг теряет себя?
127
Порой нежные связи сложнее, чем кажется на первый взгляд.
142
Как жить под одной крышей, когда любовь превращается в оружие?
4.9к.
Она готова изменить свою жизнь, но сможет ли?
135
Я как раз домыла последнюю тарелку и вытерла руки полотенцем, когда часы в коридоре пробили двенадцать. Суббота! Господи, как я ждала этот день. Накануне даже спала плохо — все представляла, как буду наслаждаться тишиной.
После смерти Миши квартира часто казалась слишком пустой, но сегодня эта пустота ощущалась благословением. Никаких звонков из бухгалтерии, никаких соседских просьб присмотреть за котом. Только я, книжка и яблочный пирог, который собиралась испечь.
Тесто уже подходило под полотенцем. Ставить в духовку рано — сначала чай и пару страниц детектива. Я достала любимую чашку, заварила крепкий чай. Тот самый чай, который никогда не успеваешь выпить горячим в будни.
Устроилась в кресле и даже успела прочитать полстраницы, когда прозвенел звонок.
Так громко и настойчиво, что я вздрогнула и пролила чай на халат.
— Черт! — я отряхнулась и пошла открывать, думая, что это соседка Маргарита Степановна опять забыла ключи.
Открыла — и остолбенела. На пороге стояла моя младшая сестра Татьяна с мужем и дочкой. С чемоданами.
— Людка! — завопила сестра с таким видом, будто не виделись мы лет десять. — Открывай скорее! Замерзли ждать!
— Таня? — я моргала, пытаясь понять, не сплю ли. — Вы... вы чего?
— Ну не стой столбом! — Танька протиснулась в дверь, больно стукнув меня чемоданом по ноге. — Вить, проходи! Алинка, не копайся!
Я словно оцепенела. Они ввалились в прихожую, громко разговаривая, создавая хаос вокруг себя с той легкостью, с какой мой кот Барсик опрокидывает цветочные горшки.
— Ой, Люда, мы так соскучились! — Танька схватила меня за плечи. — Решили тебе сюрприз устроить! Ты рада?
В ее голосе звучала такая уверенность, что я просто обязана быть в восторге, что даже возразить не получалось.
— А предупредить? — только и смогла выдавить я.
— Тогда б не сюрприз был! — хохотнул Витька, скидывая ботинки прямо посреди коридора.
Танькина дочь, моя племянница Алина, прошла мимо меня, не отрываясь от телефона. Буркнула что-то, отдаленно напоминающее «привет», и направилась прямиком на кухню.
— Алина, чуть погодя, — я попыталась ее остановить. — Там у меня...
— Дочка, глянь сразу, что у тети вкусного! — перебила Таня, уже стаскивая пальто. — Мы с дороги умираем от голода!
Голод, значит. В моем холодильнике гулял ветер — была только пара яиц, полпачки масла и яблоки для пирога. Хотела после обеда в магазин сходить.
Из кухни донесся возмущенный возглас Алины:
— Тут жрать нечего! Одни яблоки!
— Следи за языком! — машинально одернула я, чувствуя, как внутри закипает раздражение.
Витька тем временем прошел в комнату и плюхнулся на диван, закинув ноги на журнальный столик. Прямо рядом с моей чашкой чая, которая опасно покачнулась.
— Людк, а телевизор включишь? — он с хозяйским видом огляделся. — Футбол сегодня.
Я смотрела на свою распотрошенную прихожую, на чужие ботинки и сумки, разбросанные где попало, на Танькин шарф, брошенный на мою вешалку, и не верила своим глазам.
— Подождите, — я попыталась вклиниться в этот хаос. — Вы надолго приехали?
Сестра махнула рукой:
— Да на пару дней всего! Что, места жалко? У тебя же две комнаты, не пропадать же добру!
Я открыла рот, закрыла, снова открыла. Слов не находилось. Выходной, которого я так ждала, рушился на глазах. (продолжение в статье)
Звонок в дверь прозвенел резко и настойчиво, когда часы в прихожей показывали начало девятого вечера. Галина вздрогнула – она не ждала гостей. Привычным движением поправила седые пряди волос, накинула шерстяную кофту и направилась к двери.
– Кто там? – голос прозвучал твёрдо, годы научили быть осторожной.
– Галя, это я... Толя.
Сердце пропустило удар, а потом заколотилось как бешеное. Три года. Три года она не слышала этот голос, научилась жить без него, а теперь он здесь, за дверью её квартиры, будто и не было этих мучительных лет одиночества.
Дрожащими пальцами она провернула ключ в замке. На пороге стоял Анатолий – постаревший, осунувшийся, с большим потёртым чемоданом у ног. Его некогда прямые плечи поникли, а в глазах застыло что-то похожее на отчаяние.
– Галя... – он шагнул вперёд, но она инстинктивно отступила, придерживая дверь. – Прости меня. Я... я совершил ошибку. Самую большую ошибку в моей жизни.
– Ошибку? – Галина почувствовала, как к горлу подступает горький смех. – Так теперь это называется?
– Ирка... она меня предала. Выставила как собаку, когда деньги закончились. А ты... ты единственная, кто всегда был рядом. Тридцать лет вместе...
Галина смотрела на него, и внутри что-то переворачивалось. Вспомнились бессонные ночи, когда она захлёбывалась слезами в подушку. Дни, когда не могла заставить себя встать с постели. Насмешливые взгляды соседей. "Муж ушёл к молодой" – эти слова жгли хуже раскалённого железа.
– Ты выбрал молодость, а теперь вернулся к старости? – она произнесла эти слова тихо, но каждое било, словно хлыстом. – Как удобно, правда?
– Галя, пусти меня домой. Я всё осознал, я...
– Домой? – она качнула головой. – Это больше не твой дом, Толя. Твой дом там, где ты его искал последние три года.
В его взгляде мелькнуло что-то жалкое, просящее. Когда-то такой взгляд заставлял её простить всё что угодно. Но не сейчас. Не после всего.
– Хотя бы выслушай меня... – он попытался придержать дверь, но Галина уже закрывала её. (продолжение в статье)