«Я оставляю квартиру моей племяннице, Лене» — спокойно произнесла Валентина Петровна, принимая окончательное решение о любви и внимании в семье

Она посмотрела на них. Двоих взрослых людей, у которых давно своя жизнь. Жизнь, в которую она не вписывается. Не потому, что плохая или не нужна — просто другая.

— Я оставляю квартиру моей племяннице, Лене, — сказала она негромко. — Она ухаживала за мной, когда я сломала руку. Приезжала каждый день, покупала продукты, мыла полы, возила по врачам… Я ей благодарна. Очень. И это моё решение.

В комнате повисла пауза. Невестка нахмурилась. Артём выдохнул, будто не поверил.

— Ну… мама, ты серьёзно? Мы же твои дети, не Лена. — А ты знаешь, как часто ты мне звонил, Артём, за последний год? — тихо, почти с улыбкой спросила Валентина Петровна. — Один раз. На день рождения. А до этого — ещё через два месяца. Ты меня любишь, я не сомневаюсь. Но сейчас я просто поступаю так, как подсказывает мне сердце.

— Ну не обижайся, у нас просто забот полно. Работа, дети, ипотека… — начала невестка.

— Я и не обижаюсь, — снова улыбнулась Валентина Петровна. — Просто каждый выбирает, во что вкладывает своё внимание. Я — в Лену. А вы — в свою семью. Всё честно.

Она не повышала голос. Ни капли упрёка. Только тёплая, твёрдая спокойная решимость.

Потом вечер как-то быстро свернулся. Внуки стали капризничать, невестка вспомнила, что рано вставать. Попрощались немного натянуто. Никто не хлопал дверьми, не кричал. Просто уехали.

А Валентина Петровна включила ночник, достала с полки альбом и стала рассматривать старые фотографии. Не потому, что грустно. А потому, что это тоже часть её — та, в которой было тепло, любовь и вера в близость.

И больше она ничего не объясняла. Потому что сердце её было на редкость спокойно.

Источник