— Именно поэтому я дважды бросил все дела и приехал к вам, — голос Вадима стал хриплым. — Но у меня есть своя семья и свои заботы.
В трубке повисло молчание. Потом раздались гудки.
В воскресенье, когда Вадим красил беседку на своей даче, а Вероника приводила участок в порядок въехала Нива Шевроле.
Анна Дмитриевна вышла из машины, оглядываясь с выражением профессионального критика.
— Ну и глухое же место… — начала она.
— Мама, — Вадим поставил кисть, — мы тебя не звали.
— Я… я хотела посмотреть ради чего ты нас с отцом предал! — Анна Дмитриевна бросила недовольный взгляд на невестку. — Да еще и потратил столько денег. А тут даже дома то еще нет!
— Это мои деньги, – спокойно сказал Вадим, когда она устроила скандал. – И мое решение.
— Ты совсем от рук отбился! – всхлипывала свекровь. – Эта девка тебя совсем испортила! Ну говорила же я тебе, что Вероника тебе не пара.
Тут Вадим сделал то, чего она не ожидала.
— Мама, – его голос звучал почти нежно, – если бы ты знала, сколько сил Веронике стоит не посылать тебя подальше… Мне с тобой проще – я привык. А она… – он покачал головой, – она настоящий ангел.
Анна Дмитриевна онемела. Это было хуже, чем крик. Ее родной сын защищал другую женщину и делал это с улыбкой.
Вероника в тот момент повернулась, чтобы поднять садовые перчатки, и свекровь заметила небольшой, но уже заметный животик. Анна Дмитриевна замерла, а ее глаза расширились.
— Не ожидала такого от тебя, сынок, — прошипела она, побледнев. — М все сам, без разрешения, без совета…
Вадим резко шагнул вперед, закрыв жену собой:
— Мы ни от кого ничего не прячем. Просто не считаем нужным обсуждать это с теми, кто два года поливал Веронику грязью.
Петр Николаевич, до этого молча наблюдавший за сценой, потянул жену за рукав:
— Анна, хватит. Поехали домой.
— Да как ты смеешь! — свекровь вырвала руку, ее голос дрожал от ярости. — Я твоя мать! Я имею право…
— Ты потеряла все права, — Вадим говорил тихо, но каждая его фраза резала как нож. — Когда последний раз спрашивала, как у нас дела? Когда интересовалась, как Вероника себя чувствует? Нет, тебе было важнее контролировать, критиковать и выставлять свои дурацкие требования.
Анна Дмитриевна открыла рот, но не нашла что ответить.
— Поехали, — снова сказал Петр Николаевич, уже тверже.
Они уехали, оставив за собой облако пыли. Больше Вадим не отвечал на их звонки.
— Пап, а где твои мама и папа? — маленькая Алиса, сидя на коленях у отца, разглядывала семейный альбом. — Почему у меня есть бабушка Анфиса, а твои родители только на фотографиях?
Вадим поймал взгляд Вероники и слегка улыбнулся.
— Они сами не захотели с тобой познакомиться, солнышко.
— Потому что некоторые люди, — он обнял дочь, — слишком любят себя, чтобы любить других.
Вероника молча прижалась к ним обоим. В этом тихом семейном кругу не было места обидам и сожалениям — только тепло, которое они так бережно хранили все эти годы.
Спасибо за интерес к моим историям!
Благодарю за комментарии, репосты и подписку! Всех благ!
Вам также может понравиться:
