Дверной звонок резанул по ушам. Катя, стоя у плиты, где шипела сковородка с картошкой, замерла. Она знала, кто это. Знала, даже не глядя в глазок. Олег, сидевший за столом с ноутбуком, поднял голову, и их взгляды встретились – в его глазах мелькнула тревога, смешанная с усталостью.
– Это она? – тихо спросила Катя, выключая газ.
Олег кивнул, вставая.
– Я открою, – сказал он, но в его голосе не было уверенности.
Катя вытерла руки о фартук и последовала за ним в прихожую. Она чувствовала, как внутри нарастает знакомое ощущение – смесь гнева и решимости. После их последней ссоры с Наташей, когда та ушла, хлопнув дверью, Катя надеялась, что всё закончилось. Но интуиция подсказывала, что сестра мужа не сдастся так легко.
Дверь открылась, и на пороге стояла Наташа – в новом пальто, слишком дорогом для человека, который, по её словам, тонет в долгах. Её лицо было напряжённым, губы поджаты, но глаза горели всё той же смесью обиды и вызова.
– Привет, – бросила она, проходя мимо Олега без приглашения. – Надо поговорить.
– Наташа, мы же всё обсудили, – начал Олег, закрывая дверь. Его голос был усталым, но твёрдым.
– Обсудили? – Наташа резко повернулась к нему, её сумка с громким стуком упала на пол. – Ты называешь это обсуждением? Вы просто вышвырнули меня, как будто я чужая!
Катя почувствовала, как внутри всё сжалось. Она шагнула вперёд, встав рядом с Олегом.
– Наташа, никто тебя не вышвыривал, – сказала она, стараясь говорить спокойно. – Мы сказали, что не можем платить за твои кредиты. Это не значит, что мы тебя ненавидим.
– Ой, не надо, Катя, – Наташа скрестила руки, её взгляд был колючим. – Ты ясно дала понять, что тебе плевать на мою беду. Думаешь, легко жить, когда коллекторы звонят каждый день?
Катя глубоко вдохнула, пытаясь сдержать гнев. Ей хотелось напомнить Наташе о её бесконечных тратах – о сумках за пятьдесят тысяч, о косметологах, о поездках, которые она выкладывала в соцсети с подписью «живу один раз». Но вместо этого она посмотрела на Машу, которая подняла голову от своего рисунка, настороженно наблюдая за взрослыми.
– Маша, солнышко, – Катя улыбнулась дочери, – иди в свою комнату, поиграй, ладно?
Маша кивнула, собрала фломастеры и ушла, бросив на Наташу недоверчивый взгляд.
Когда дверь за дочерью закрылась, Катя повернулась к Наташе.
– Давай начистоту, – сказала она. – Сколько ты должна? И на что ты брала эти кредиты?
Наташа замялась, её пальцы нервно теребили ремешок сумки.
– Это неважно, – наконец буркнула она. – Главное, что мне нужна помощь.
– Неважно? – Катя приподняла брови. – Ты просишь у нас деньги, а я даже не знаю, за что плачу. Это так не работает.
Олег положил руку ей на плечо, словно пытаясь успокоить.
– Наташ, – сказал он, – мы не можем просто так отдать тебе деньги. У нас ипотека, Маше в школу скоро, нужны средства. Ты же понимаешь.
– Понимаю? – Наташа рассмеялась, но смех был резким, почти истеричным. – Я понимаю, что ты выбрал её, – она кивнула на Катю, – а не меня. Свою сестру!
Катя почувствовала, как кровь прилила к лицу. Она открыла было рот, но Олег опередил её.
– Хватит, Наташа, – его голос стал жёстче. – Это не про выбор. Это про то, что у нас своя семья, свои приоритеты. Я не хочу, чтобы ты ставила меня перед таким ультиматумом.
Наташа посмотрела на брата, её глаза наполнились слезами. Но Катя видела, что это не слёзы раскаяния – это была манипуляция, отрепетированная и привычная.
– Ты изменился, – тихо сказала Наташа, вытирая глаза. – Раньше ты всегда был за меня. А теперь… теперь ты под каблуком у неё.
– Под каблуком? – Катя не выдержала. – Наташа, это мой труд, мои деньги. Я пашу, чтобы мы могли жить, чтобы у Маши было будущее. А ты приходишь и требуешь, чтобы я всё отдала тебе?
Наташа открыла рот, но не нашла, что ответить. Она повернулась к Олегу, явно ожидая поддержки, но тот молчал, глядя в пол. Повисла тяжёлая тишина. Наконец Наташа схватила сумку и направилась к двери.
– Знаете что? – бросила она, обернувшись. – Я найду выход. Без вас. Но не ждите, что я забуду, как вы меня предали.
Дверь хлопнула, и Катя почувствовала, как напряжение медленно отпускает. Она посмотрела на Олега, который стоял, сжав кулаки.
– Ты в порядке? – спросила она.
– Нет, – честно ответил он, садясь на диван. – Она моя сестра, Катя. Но я… я не могу больше её оправдывать.
Катя села рядом, взяла его за руку.
– Ты сделал правильно, – тихо сказала она. – Я знаю, как это тяжело. Но мы не можем жить ради её хотелок.
Олег кивнул, но в его глазах была боль. Катя знала, что он любит Наташу, несмотря на всё. И эта любовь делала его уязвимым – не только перед сестрой, но и перед их матерью, Галиной Ивановной, которая, Катя была уверена, скоро вступится за дочь.
Её предчувствия оправдались на следующий день. Утром, пока Катя собирала Машу в садик, раздался звонок. На экране телефона высветилось имя свекрови. Катя посмотрела на Олега, который пил кофе за столом.
– Это мама, – сказал он, беря трубку. – Я поговорю.
Разговор был коротким, но напряжённым. Катя слышала, как голос Олега становился всё тише, а паузы – длиннее. Когда он положил телефон, его лицо было мрачным.
– Она хочет приехать, – сказал он. – Говорит, что Наташа в отчаянии. Что мы должны хотя бы дать ей в долг, чтобы она закрыла один кредит.
– Олег, – Катя поставила чашку на стол, – мы уже решили. Если мы начнём давать ей деньги, это никогда не закончится. Сегодня один кредит, завтра другой.
– Я знаю, – он посмотрел на неё, и в его глазах была боль. – Но это моя мама. Она плакала по телефону, Катя. Говорила, что Наташа на грани.
Катя молчала, глядя на мужа. Она видела, как он разрывается между ней и семьёй. И это разрывало её саму. Она любила Олега, любила их жизнь, их дочку. Но мысль о том, что их деньги, их будущее будут уходить на бесконечные «спасения» Наташи, была невыносима.
– Олег, – сказала она наконец, – я не хочу, чтобы ты выбирал между мной и своей семьёй. Но я не могу жить так, будто мои желания ничего не значат. Если ты дашь ей деньги, это будет означать, что ты выбираешь её, а не нас.
