– Катя, я… – начал он, но она подняла руку.
– Я серьёзна. Либо ты учишься говорить «нет» своей сестре и своей маме, либо… – она запнулась, чувствуя, как горло сжимается. – Либо я подаю на развод.
Слово «развод» повисло в воздухе, тяжёлое, как грозовая туча. Олег смотрел на неё, словно не веря своим ушам.
– Ты серьёзно? – его голос был хриплым.
– Да, – Катя кивнула, чувствуя, как слёзы жгут глаза. – Я устала быть на втором месте. Я хочу, чтобы мы были семьёй, Олег. Настоящей семьёй, где мои чувства тоже важны.
Он молчал, глядя в стол. За окном снова шёл дождь, и его монотонный стук был единственным звуком в комнате. Катя ждала, но Олег не отвечал. И это молчание было страшнее любых слов.
На следующий день Наташа снова появилась – но не одна. С ней была их мать, Галина Ивановна, женщина с усталым лицом и строгим взглядом. Катя открыла дверь и почувствовала, как внутри всё похолодело.
– Добрый вечер, – Галина Ивановна вошла, не снимая пальто. – Нам надо поговорить.
– Проходите, – Катя отступила, стараясь держать себя в руках.
Они сели в гостиной – Катя и Олег на диване, Наташа и Галина Ивановна напротив. Маша, к счастью, была у соседки, играла с её дочкой. Катя была благодарна за эту маленькую передышку – ей не хотелось, чтобы дочь видела ещё одну ссору.
– Катя, Олег, – начала Галина Ивановна, – я понимаю, что у вас свои заботы. Но Наташа – моя дочь, ваша сестра. Мы семья. И в семье принято помогать друг другу.
– Мама, – Олег говорил тихо, но твёрдо, – мы не отказываемся помогать. Но у нас свои обязательства. Мы не можем просто взять и отдать все деньги Наташе.
– Не все! – воскликнула Наташа. – Хотя бы часть! Я же не прошу миллионы!
– А сколько? – Катя посмотрела на неё в упор. – Сколько ты должна? Назови цифру.
Наташа замялась, опустив глаза.
– Ну… около трёхсот тысяч, – наконец выдавила она.
– Трёхсот тысяч? – Катя чуть не задохнулась. – И ты думаешь, что мы просто так найдём такие деньги?
– У тебя же прибавка, – буркнула Наташа, не поднимая взгляда.
– Прибавка? – Катя рассмеялась, но смех был горьким. – Ты знаешь, сколько у нас уходит на ипотеку? На садик для Маши? На продукты? А ты просишь триста тысяч, как будто это мелочь!
Галина Ивановна подняла руку, призывая к тишине.
– Катя, я понимаю, – сказала она. – Но Наташа в беде. Если вы не поможете, ей грозят коллекторы. Это серьёзно.
– А что будет, если мы поможем? – Катя посмотрела на свекровь. – Она снова возьмёт кредит? На новую сумку? На ещё одну процедуру?
Наташа вскочила, её лицо покраснело.
– Да как ты смеешь? – крикнула она. – Ты думаешь, я просто так трачу деньги? Я пытаюсь жить, понимаешь?
– Жить за наш счёт? – Катя тоже встала, чувствуя, как нервы на пределе. – Прости, Наташа, но я не хочу быть твоим банком.
Галина Ивановна посмотрела на сына.
– Олег, – сказала она тихо, – ты позволишь так говорить с твоей сестрой?
Олег сжал кулаки, его лицо было напряжённым.
– Мама, – сказал он, – Катя права. Мы не можем бесконечно оплачивать Наташины долги. Она должна сама с этим разобраться.
Наташа ахнула, словно её ударили. Галина Ивановна покачала головой, её губы сжались в тонкую линию.
– Я думала, ты другой, – сказала она сыну. – Думала, семья для тебя важнее.
Эти слова стали последней каплей. Катя почувствовала, как внутри всё оборвалось. Она повернулась к Олегу, ожидая, что он скажет. И он сказал.
– Мама, Наташа, – его голос был твёрд, как никогда. – Я люблю вас. Но моя главная семья – это Катя и Маша. И я не позволю, чтобы их интересы приносили в жертву.
В комнате повисла тишина. Наташа смотрела на брата, её глаза наполнились слезами. Галина Ивановна медленно встала.
– Хорошо, – сказала она. – Раз так, мы уходим.
Они ушли, оставив за собой тяжёлое молчание. Катя посмотрела на Олегу, не зная, что сказать. Она была горда за него, но в то же время чувствовала, как боль разрывает её изнутри. Это была победа, но какой ценой?
Прошла неделя. Наташа больше не звонила, не приходила. Галина Ивановна тоже молчала. Олег был тише обычного, но старался держаться. Катя видела, как ему тяжело, но он не жаловался. Они начали планировать отпуск – маленький, скромный, но свой. И всё же внутри у Кати оставалась тревога.
Однажды вечером, когда Маша уже спала, Олег пришёл с работы с конвертом в руках.
– Что это? – спросила Катя, глядя на его серьёзное лицо.
– Письмо от Наташи, – ответил он, садясь рядом. – Она прислала его на работу.
Катя почувствовала, как сердце снова сжалось. Она ждала нового ультиматума, новых слёз. Но Олег открыл конверт и достал листок, исписанный аккуратным почерком.
– Она пишет, что нашла работу, – сказал он, пробегая глазами текст. – В салоне, администратором. И… извиняется. Говорит, что была не права. Что слишком многого хотела от нас.
Катя молчала, не веря своим ушам.
– И что ещё? – спросила она, ожидая подвоха.
– Она договорилась с банком, – продолжил Олег. – Рассрочку ей дали. И… просит дать ей шанс. Не деньгами, а… временем. Чтобы доказать, что она может справиться.
Катя посмотрела на мужа. В его глазах была надежда, но не слепая, как раньше.
– Ты ей веришь? – спросила она.
– Хочу верить, – честно ответил он. – Но я не позволю ей снова нас подставить.
Катя кивнула, чувствуя, как напряжение отпускает. Это не было идеальным финалом, но это был шаг вперёд. Впервые за долгое время она почувствовала, что они с Олегом – команда.
– Давай дадим ей шанс, – сказала она наконец. – Но только один. И никаких денег, пока она не докажет, что серьёзна.
Олег улыбнулся – впервые за неделю по-настоящему.
– Договорились, – сказал он, беря её за руку.
Они сидели на диване, глядя в окно, где дождь наконец-то сменился ясным небом. Звёзды мерцали, как маленькие обещания чего-то лучшего. Катя не знала, сдержит ли Наташа слово, изменится ли она. Но она знала одно: их семья выдержала бурю. И теперь они были сильнее.
– Знаешь, – тихо сказала она, прижимаясь к Олегу, – я рада, что ты выбрал нас.
– Я всегда буду выбирать вас, – ответил он, целуя её в висок.
