— Да у вас для меня всегда денег нет! — вскричал Илья. — А как только Светке что-то понадобится, так они у вас сразу находятся.
— Сынок, ну что ты такое говоришь?! — укорила Зинаида Павловна и заплакала. — Не дай Бог никому того, что Светочка пережила, не надо завидовать.
— Я не завидую, а констатирую факт, — невозмутимо ответил Илья. — Да что с вами разговаривать! Вы всё равно в свою дуду дуете! Надоело слушать!
— Разругались мы с Ильёй в пух и прах, — грустно рассказывала новости своей подруге Зинаида Павловна, когда та пришла к ней в гости.
Подруга, Тамара, пила на кухне чай и разглядывала коллекцию гжели, стоявшую на полках. Зинаида Павловна когда-то рассказывала, что эта посуда досталась ей от её матери, Леокадии Львовны, она была страстным коллекционером. От неё же осталось много палехских шкатулок, жостовских подносов, серебряных подстаканников, серебряных ложек и другой ценной утвари. Всё это, кроме гжели (которую нежно любила сама Зинаида Павловна) всё это они с мужем недавно продали, чтобы помочь дочери…
— Опять обижается? — спросила Тамара, аккуратно беря с блюда аппетитный румяный пирожок с капустой, ещё тёплый. Зинаида Павловна только недавно достала противень с пирожками из духовки.
Она очень любила печь и очень любила гостей. И потому обрадовалась, когда Тамара ей позвонила и спросила, можно ли прийти, потому как она недавно приехала от дочери, у которой пробыла в гостях целых три месяца и накопилось много новостей. Обе женщины были на пенсии и часто общались. Познакомились они недавно, год назад, когда Тамара переехала в этот город, поменявшись со своей дочерью жильём. Муж у Зинаиды Павловны, Виктор Григорьевич, ещё работал, а она сама, сидя дома одна, немного скучала, ожидая его с работы.
— Обижается, — вздохнула Зинаида Павловна. — Это у него с самого детства.
У Зинаиды Павловны и Виктора Григорьевича было двое детей. Света старшая, Илья младший. Разница между ними небольшая — три года. С самого начала родители пытались ничем детей не обижать, делить всё поровну и не давать повода для ревности.
Однако Илья постоянно обижался. Всё ему казалось, что родители больше любят сестру, а он побоку. То игрушку ему купили дешевле, то одежду не такую красивую и модную, то угощение не такое сладкое, как у сестры.
— Я уже и так и этак, — сетовала Зинаида Павловна, рассказывая Тамаре, — Но без конфликта всё равно никак. А он как будто специально нарывается! Знает, что я не люблю ссоры и ругань, особенно накануне праздника, например на Новый год. Ещё мама меня учила, что как встретишь Новый год, так и проведёшь. А Илюшка так и лезет на рожон, дерзит, пререкается, вот Витя его бывало, и трепанёт по попе ремешком. Тут уж слёзы и обида по полной. И новый виток ссоры. Илюшка кричит, что мол, его бьют, а Светку никогда. А за что Свету бить? Сидит себе бывало, уроки учит или в куклы играет. Серьёзная, какая была, такая и осталась.
— Мой Женька всех лупил ремнём, и дочь и сына, если что натворят, — хохотнула Тамара, вспоминая своего покойного мужа.
