— А Витя сказал однажды Илюшке, что девочек бить нельзя. Нужны другие методы воспитания. Вот Илюшка и злился на сестру, что опять ей малина, а ему тумаки, — сказала Зинаида Павловна и принялась размешивать в чашке сахар.
Когда дети выросли, Зинаида Павловна и Виктор Григорьевич объявили, что хотят им помочь, поровну, деньгами.
— Мы тогда ещё хорошо зарабатывали, я работала, подработку брала, и у Вити хорошо выходило, вот и накопили денег, — рассказывала Зинаида Павловна. — Предложили им ипотеку взять. Дарим, мол, каждому по первому взносу на студию. Больше у нас не было. Да и хорошо! Чем плоха студия, пока один? А потом, когда семьи создадут и захотят расширять жилплощадь, то купят себе побольше.
— Это вы щедрые подарки с Витей преподнесли, — заметила Тамара. — У нас и того не было…
— Я ж и говорю! Никогда ничего не жалели! — в сердцах произнесла Зинаида Павловна. — Но поровну опять не вышло. Илюшка упёрся рогом, говорит, что квартира, мол, ему пока не нужна. Им уже лет-то прилично было, Свете двадцать семь, а Илюшке двадцать четыре, всё с нами жили, семьи пока не создали. Вот и задумали мы их отселить.
— Как это Илье не нужна квартира? — спросила Тамара.
— Так. Обиделся опять, что мы, мол, выгоняем их, что дети нам мешают и всё такое… Заявил, что машину лучше на эти деньги купит. А квартиру будет снимать, раз так. А Света взяла ипотеку, да не студию, а нашла однушку, на окраине, подешевле. Потом вышла замуж, родила доченьку. И всё у неё хорошо было.
— Илюша пока семью создавать не планировал, погулять, говорит, мам, хочу. А то что это, сразу в кабалу впрягаться? Быт, дети сопливые…
— Ох ты ж, погляди какой, — проворчала Тамара.
— Ага. Такой. Выучился на права, купил на наши деньги машину хорошую. А квартиру, и правда, снимал, от нас съехал, — сказала Зинаида Павловна. — Девочки у него постоянно были, фото нам с отцом присылал, одна другой краше. Но жениться не спешил. А потом у Светочки горе случилось.
Зинаида Павловна надолго замолчала. Было видно, что ей трудно об этом говорить. Тамара заёрзала от нетерпения на стуле. Очень ей хотелось узнать, что случилось у дочери подруги.
— Дочка у неё серьёзно заболела, внученька моя Настюша, в годовалом возрасте,— наконец произнесла Зинаида Павловна. — Страшная болезнь, редкая. Мотались они по врачам, наверное, с полгода, всё диагноз никак не могли поставить, никто не мог распознать, время упустили, лечили, а не помогало, потому что не оттого лечили. Кучу денег они потратили, а потом к нам с Витей обратились. Мы то и сами уже думали предложить. В общем, вытрясли мы с Витей свою кубышку, мамин антиквариат с посудой продали, но ни грамма не жалели. Когда болеет ребёнок, последнее отдашь. А у зятя родителей давно уже нет, его тётка воспитывала, сама живёт бедно, не с чего ей помогать.
— Выздоровела внучка-то? — замерев, спросила Тамара.
— Да. Помогло лечение, всё позади теперь. Наблюдаются, но это ерунда, — улыбнулась Зинаида Павловна. — Растёт девчушка, на Светочку похожа прямо сильно. И губки её, и лобик высокий. Только подбородок с ямочкой — это от зятя, их порода.
— Три. Вот в садик пошла, Света на работу вышла, — ответила Зинаида Павловна. — Дочь с мужем всё обещали деньги нам с Витей вернуть, как только смогут, но пока им не с чего. Да мы об этом и не думали! Дали от чистого сердца и вовсе не в долг.
