Однако Альбину Павловну ничего не смущало. Она продолжала облачаться в экстравагантные вещи. Женщина приходила к Насте и сыну в гости, пила чай, громко смеялась и играла с Лизой. Правда приходила она трезвая.
Скоро у Альбины Павловны наступил отпуск, в который они некогда вместе с отцом Антона собирались куда-то поехать, однако сейчас Альбина Павловна жила на широкую ногу, ходила в бары-караоке, боулинг, рестораны и деньги, отложенные супругами на отпуск, таяли на глазах…
— Она каждый день с новым мужчиной! — возмущалась Настя, рассказывая мужу. — Где она их только находит! Она мне фото показывала… Она их приводит к себе домой! А вчера она пришла с одним типом к нам и решила нас с Лизой с ним познакомить. А он стоит, смотрит на неё масляными глазками, и поглаживает ей плечико, которое кокетливо торчит из открытого платья… Боже, Антон! И это происходит у нас дома на глазах ребёнка! Мы поругались. Твоя мать обиделась и ушла, утащив за собой этого странного типа.
Антон поёжился. Ему было неприятно слушать такое.
— Мама! Ты ведёшь себя неприлично! — заявил он матери. Они встретились с ней около её дома. Мать была при полном параде, она снова надела свои высоченные каблуки и крупные серьги.
— Не тебе судить, как я себя веду! — заявила Альбина Павловна и добавила: — А твой отец, значит, прилично себя вёл, да?
— Нет, конечно! — возмутился Антон. — Но это не значит, что ты должна вести себя так же! Ты уже не молодуха! Надо быть серьёзнее…
— Да что ты говоришь… Ну надо же! Ты кто такой, чтобы мне указывать, как себя вести, а?! Яйца курицу не учат!
— Вот именно! Мама! Ты стала очень похожа на курицу! Глупую курицу! Как тебя в офис-то пускают?
— На работу я одеваюсь по-старому, — нехотя призналась мать. — А вот за то, что ты назвал меня глупой курицей…
Слово за слово, они поругались. Антон догадался, что мать снова была навеселе. Это нравилось ему всё меньше и меньше.
Дома у них тоже обстановка накалялась. Настя каждый день сокрушалась по поводу выходок свекрови. Антон приходил с работы поздно и не заставал мать, поэтому не имел удовольствия её видеть.
— Сегодня она пришла к нам и, включив громкую музыку на своём телефоне, продемонстрировала, как она научилась петь. Песня была из репертуара кабаре, танцевала она соответствующе. Сказала, что её уже приглашали выступать в местном баре… Смотри, она забыла здесь свою меховую горжетку, — сказала Настя и протянула Антону изящную вещицу, сильно пахнущую сладкими духами.
— Мда… — Антон не знал, что сказать и задумчиво барабанил пальцами по столу.
— Он оставил её там, свою Юлечку! Прямо за столиком, и мы ушли вместе, — победоносно проговорила Альбина Павловна по телефону Насте. — Я сейчас! Только никуда не уходите! Виталька уехал за своими вещами, потом сказал, что на работу надо заскочить, он кое-что там забыл, в общем, он не скоро вернётся.
Настя положила телефон на стол и включила чайник. Она толком ничего не поняла из восторженной речи свекрови.
Когда мать Антона пришла, то рассказала, как всё было, с самого начала. Она, обжигаясь, пила горячий чай, говорила без умолку и так активно жестикулировала, что нечаянно столкнула горшок с фиалкой, который стоял на подоконнике.
Лизочка деловито достала веник и совок и принялась подметать рассыпанную землю. Настя же стояла, разинув рот, и слушала свекровь.
