— Дарья, квартиру бабушкину мы продаём, — свекровь стояла в дверях и смотрела на неё так, будто это решение было принято давным-давно, а она просто ставила всех перед фактом.
Слова упали в утреннюю тишину как гром среди ясного неба. Дарья застыла с чашкой кофе в руке, не донеся её до губ. Полина Николаевна вошла в квартиру без звонка, воспользовавшись запасными ключами, которые Дарья сто раз просила у неё забрать. Но свекровь всегда находила причины оставить их у себя: «А вдруг что случится», «Мало ли, пригодятся», «Это же семья, какие могут быть секреты».
Позади свекрови маячил Игорь. Её муж стоял в коридоре, сгорбившись и глядя в пол, как школьник, которого привели к директору. Он знал. Конечно, он знал заранее. И молчал.
— Какую квартиру? — спросила Дарья, хотя прекрасно понимала, о чём речь.
Три месяца назад бабушка Игоря оставила им квартиру. Небольшую двухкомнатную на окраине, но в хорошем состоянии. Старушка любила внука и его жену одинаково, часто говорила, что Дарья для неё как родная внучка. В завещании было чётко указано: квартира переходит Игорю и Дарье в равных долях. Это был их шанс наконец-то выбраться из съёмного жилья, перестать отдавать половину зарплаты чужим людям.
— Не прикидывайся, — Полина Николаевна прошла в гостиную и уселась на диван с видом хозяйки. — Квартиру покойной Анны Семёновны, разумеется. Покупатель уже есть, хорошую цену дают. На эти деньги мы с отцом Игоря сможем погасить кредит за дачу.
Дарья медленно поставила чашку на стол. Её руки слегка дрожали, но не от страха, а от возмущения.
— Это наша квартира. Наша с Игорем. Бабушка оставила её нам, а не вам.
Свекровь усмехнулась. Эта усмешка была такой снисходительной, такой презрительной, что Дарья почувствовала, как внутри поднимается волна гнева.
— Девочка моя, — начала Полина Николаевна тоном, каким разговаривают с неразумными детьми, — ты, видимо, не понимаешь, как устроены семейные дела. Эта квартира — семейная собственность. А семья — это прежде всего мы с отцом Игоря. Мы растили его, воспитывали, вкладывали в него деньги. Теперь пришло время отдавать долги.
— Какие долги? — Дарья повернулась к мужу. — Игорь, что она несёт?
Игорь поднял на неё глаза. В них читалась вина пополам с обречённостью.
— Дарь, ну мама же права… В смысле, они действительно много в меня вложили. Образование, репетиторы… И дача эта… Они же для нас стараются, чтобы было куда на выходные ездить.
— Для нас? — Дарья не могла поверить своим ушам. — Игорь, мы там были два раза за три года! И оба раза нас заставили огород копать!
— Не преувеличивай, — отрезала свекровь. — И вообще, не тебе решать. Игорь — мой сын, и он согласен. А твоё мнение тут вторично.
Вторично. Это слово повисло в воздухе. Дарья смотрела на свекровь, потом на мужа. Игорь отводил взгляд, не в силах встретиться с ней глазами. В этот момент она поняла: они уже всё обсудили. Может быть, вчера, когда он «задерживался на работе». Может быть, на прошлой неделе, когда ездил к родителям «помочь с компьютером». Они всё решили за её спиной, а сейчас просто ставили перед фактом.
— Нотариус назначен на среду, — продолжила Полина Николаевна, поднимаясь с дивана. — В десять утра. Адрес я Игорю скину. Не опаздывайте. И оденься поприличнее, а то вечно ходишь как… — она окинула Дарью оценивающим взглядом, — как студентка какая-то.
