— Эта школа никуда не годится! Ужас какой-то! — заявила Алла, едва Диана окончила первый класс. — Везде тараканы, окна старые, штукатурка осыпается, грязь, учителей не хватает, в раздевалке пропадают вещи, про столовую вообще молчу. Я запретила Диане есть тамошнюю еду! Я тут поговорила с одной мамой, у меня на голове волосы дыбом встали! Говорят, в этой школе только начальная ещё ничего, а средняя и старшая вообще никуда не годятся. Уровень обучения низкий: учителя плохие. А у меня планы, между прочим! Диана будет поступать в приличный вуз, чтобы не опозорить своих родителей.
Елена Ефимовна, слушая дочь, в очередной раз удивилась её амбициям. Ведь в институт сама она так и не поступила, отложив это дело до лучших времён, зато ей очень понравилась красивая жизнь, которую теперь обеспечивал Виктор, работая на новой должности. Теперь Алла покупала себе всё, что душа пожелает. Посещала дорогие салоны красоты, делала процедуры, массаж, обертывания. Вечерами они с Виктором часто ужинали вдвоем в ресторане. Диана же в те часы находилась у бабушки, допоздна ожидая, пока папа и мама за ней придут и заберут домой.
— Я подумала и решила перевести Диану в другую школу. Поискала в интернете по отзывам и нашла очень хорошую. Да, частную. Да, надо платить. Но мы теперь можем себе позволить, — заявила Алла, раздуваясь от собственной важности.
— Боже мой! — воскликнула Елена Ефимовна, когда дочь показала на карте, где находится эта школа. — А водить-то туда как? Ведь она на другом конце города!
— А что ты хотела? Хороших школ раз-два и обчёлся, ничего, справимся.
— А кто? Я что ли? Я работаю, мне некогда её везти по часу туда и обратно на автобусе трястись, — невозмутимо ответила Алла.
— А я, по-твоему, не работаю? — возмутилась Елена Ефимовна.
— Мам. Ты на пенсии давно. Бросай ты своих учеников, хватит, у тебя вон, внучка растёт, ей внимание нужно уделить, — проговорила Алла и засобиралась домой. — Диана, иди, надевай свою куртку, пойдем, поздно уже, скоро папа приедет.
— Вот так они за меня всё решили, — смахивая слёзы, текущие по щекам, рассказывала Елена Ефимовна сестре Эльвире по телефону в тот же вечер.
— Как же ты будешь? Ты не девочка, чтобы мотаться каждый день по три часа в автобусах! Тебе осенью шестьдесят три будет.
— Да! Два автобуса туда, два обратно. Напрямую никак, надо пересадку делать. И это утром, в час пик! Народу в транспорте, как сельди в банке. Зачем ей эта школа сдалась?! И ведь записала уже! — возмущалась Елена Ефимовна.
—Да… Но с тобой-то посоветоваться надо было сначала! Ты же тут самое заинтересованное лицо…
— А я отказалась помогать. Сказала, что здоровье мне не позволит, да и учеников мне тогда некогда будет учить. Поругались мы с ней…
— Да. Она заявила, что раз я не хочу помогать, то тогда Дианку не увижу больше. Потому что я теперь ей не бабушка, а чужая тётка. Вот так, Эля, я для неё чужая тётка! — проговорила Елена Ефимовна и, всхлипнув, разрыдалась в трубку.
— Помогай-не помогай, всё одно плохая… — пробормотала Эльвира, не зная, как утешить сестру. — И машину, ты говорила, вроде они собираются покупать, ну и возили бы сами. У тех детей, небось, кто в ту школу ходит, и водители личные есть. Или такси вызывают.
