— Уходи, или я вызову полицию.
Шаги удалились. Марина выдохнула — она даже не заметила, что задержала дыхание.
— Молодец, — Катя похлопала её по плечу. — А теперь поехали к юристу. Время — деньги. Точнее, время — квартира.
Игорь Валентинович оказался мужчиной лет сорока пяти с внимательными серыми глазами. Он выслушал историю Марины, изучил документы и задал несколько уточняющих вопросов.
— Ситуация сложная, но не безнадёжная, — заключил он. — Формально ваш муж действовал в рамках доверенности. Но есть несколько моментов, которые играют в вашу пользу.
— Во-первых, доверенность выдавалась для конкретных целей — оформления документов для фирмы. Использование её для продажи вашей личной недвижимости может быть расценено как превышение полномочий.
— Но там же написано «распоряжение имуществом»?
— Написано. Но суд учитывает не только букву, но и дух документа. Если вы докажете, что не имели намерения давать мужу право продавать квартиру, это будет весомым аргументом.
— Во-вторых, сама сделка вызывает вопросы. Продажа по цене ниже рыночной, отсутствие предварительного уведомления собственника, срочность — всё это может свидетельствовать о сговоре.
— Вы думаете, покупатель был в сговоре с моим мужем?
— Возможно. Нужно проверить, кто такой этот Олег Петрович Смирнов. Не исключено, что он связан с вашим мужем или свекровью.
Марина вспомнила самодовольную улыбку Галины Михайловны:
— Свекровь говорила, что всё удачно сложилось. Что покупатель сразу перевёл деньги.
— Вот именно. При покупке недвижимости так не бывает. Обычно это длительный процесс — проверка документов, оценка, торг. А тут — раз, и готово.
— Подавать иск о признании сделки недействительной. Параллельно — заявление в полицию о мошенничестве. И готовиться к долгой борьбе.
— К разводу, вы хотите сказать.
Игорь Валентинович кивнул:
— И к этому тоже. Но знаете, по моему опыту, мужья часто идут на мировую, когда понимают, что дело пахнет криминалом. Возможно, ваш супруг одумается.
Марина покачала головой:
— Он не одумается. Рядом мама, которая убедит его, что он всё сделал правильно.
Следующие дни прошли как в тумане. Марина временно поселилась у Кати, благо золовка не возражала. Андрей названивал по нескольку раз в день, но она не отвечала. Писал сообщения — сначала требовательные, потом жалостливые, потом снова гневные.
На третий день пришла повестка в суд. Андрей подал на развод.
— Быстро он, — прокомментировала Катя, изучая документ. — Мама, наверное, подсуетилась.
— Пусть, — Марина пожала плечами. — Мне теперь всё равно.
Но это было не совсем так. Ночами она лежала без сна, прокручивая в голове их с Андреем историю. Где всё пошло не так? Когда он перестал быть тем заботливым парнем, который носил её на руках? Когда превратился в маменькиного сынка, готового предать жену ради материнского одобрения?
Ответ пришёл неожиданно. Марина разбирала вещи, которые Катя привезла из их с Андреем квартиры, и наткнулась на старый фотоальбом. Свадебные фотографии, медовый месяц, первая годовщина…
И везде, на заднем плане, маячила фигура Галины Михайловны. Вот она поправляет фату невесте. Вот шепчет что-то сыну на ухо во время первого танца. Вот сидит между молодожёнами за праздничным столом.
— Она всегда была рядом, — пробормотала Марина.
— Что? — Катя заглянула через плечо. — А, это. Да, мама умеет быть вездесущей. Помню, как она на вашу свадьбу платье выбирала.
— Нет, себе. Но такое, чтобы затмить невесту. Еле отговорила её от белого.
Марина рассмеялась — впервые за эти дни:
— А я-то думала, почему она в кремовом. Оказывается, могло быть хуже.
— С мамой всегда может быть хуже, — философски заметила Катя.
Первое заседание суда назначили через месяц. Марина погрузилась в подготовку — собирала доказательства, свидетельские показания, переписку. Оказалось, что за полгода она написала десятки писем о будущей студии — дизайнерам, поставщикам, потенциальным клиентам.
— Это хорошо, — одобрил Игорь Валентинович. — Доказывает серьёзность намерений. А что с покупателем?
— Смирнов оказался партнёром фирмы, которая сотрудничает с компанией Андрея, — сообщила Марина. — Они вместе тендеры выигрывают.
— Превосходно. Аффилированность налицо. Это существенно усиливает нашу позицию.
Но Андрей тоже не сидел сложа руки. Через две недели Марине пришла повестка уже от его адвоката — муж требовал раздела имущества.
— Какого имущества? — изумилась Катя. — У них же всё раздельное было!
— Кроме машины, — мрачно сказала Марина. — Мы покупали её вместе. Я платила семьдесят процентов, но оформили на двоих.
— Это ещё не всё. Он требует компенсацию за «моральный ущерб» от моих «необоснованных обвинений».
— Да мама в ударе. Это же явно её план — лучшая защита, это нападение.
День суда приближался неумолимо. Марина похудела, под глазами залегли тени. Работать было сложно — клиенты чувствовали её состояние и отказывались от заказов. Денег становилось всё меньше.
— Может, согласиться на мировую? — предложила как-то Катя. — Андрей через адвоката передал, что готов вернуть половину суммы.
— Половину? От моей квартиры?
— Я знаю, это несправедливо. Но подумай — судебные издержки, время, нервы…
— Нет, — отрезала Марина. — Если я сдамся сейчас, он решит, что может делать со мной что угодно. Сегодня квартира, завтра — что?
И вот настал день икс. Марина стояла перед зданием суда, сжимая в руках папку с документами. Рядом маячил Игорь Валентинович, что-то говорил про стратегию защиты, но она не слушала.
В холле суда её ждал сюрприз. Андрей стоял в окружении целой свиты — его адвокат, Галина Михайловна и ещё какие-то люди. Увидев Марину, он сделал шаг навстречу:
— Марин, ещё не поздно всё решить мирно.
— Поздно, — она прошла мимо.
— Марина Сергеевна! — окликнула её Галина Михайловна. — Одумайтесь! Вы же разрушаете семью!
Марина остановилась и медленно повернулась:
— Я? Я разрушаю семью? Это не я продала квартиру мужа за его спиной. Это не я предала доверие самого близкого человека.
— Вы всегда были эгоисткой, — процедила свекровь. — Думали только о себе, о своих амбициях. А о муже кто должен думать?
— Муж — взрослый человек. Он может думать сам. Если, конечно, вы ему позволите.
— Марин, — Андрей попытался взять её за руку, но она отдёрнулась. — Послушай, мама тут ни при чём. Это было моё решение.
— Конечно, твоё, — кивнула Марина. — Как и все остальные решения в твоей жизни.
Заседание прошло быстрее, чем она ожидала. Судья — немолодая женщина в строгих очках — внимательно изучила документы, выслушала обе стороны и задала несколько вопросов.
— Госпожа Козлова, вы утверждаете, что не давали согласия на продажу квартиры?
— Да, ваша честь. Доверенность выдавалась для других целей.
— Но в тексте доверенности чётко указано право распоряжения имуществом.
— Это было необходимо для оформления документов фирмы. Я не предполагала, что муж использует это право для продажи моей личной собственности.
— Господин Козлов, что вы можете сказать по этому поводу?
