Валентина, которая до декрета работала в семье бизнесмена Астахова горничной, сразу же согласилась рекомендовать Веру в дом миллиардера. К Колтыгиной женщина относилась очень хорошо, жалела вдову и искренне желала помочь.
О том, что Вера замечательная хозяйка, работящая, порядочная женщина, мать троих детей, Валентина рассказала хозяйке дома — Ольге Михайловне Астаховой и та решила дать шанс Колтыгиной — взяла ее на работу с испытательным сроком:
— Вы работали когда-нибудь горничной? — спросила Ольга Михайловна у Веры.
— Нет, никогда, но я быстро учусь. И на кухне могу помогать поскольку раньше работала в школьной столовой.
— Это хорошо, – задумчиво ответила Ольга, — моя мама тоже работала в школьной столовой, а отец был учителем труда.
— Почемы Вы о них говорите в прошедшем времени? Их больше нет? — с грустью в голосе спросила Вера.
— Нет, что Вы, Верочка, – словно опомнилась Ольга Михайловна, – они есть. Живы они. Это я для них умерла, – женщина отвернулась, но Колтыгина успела заметить, как хозяйка дома смахнула слезу.
— Ладно, я пойду на кухню, – решила сгладить неловкость новая горничная, – мне Зинаида Николаевна сказала, чтобы от Вас я зашла к ней. Объяснит мне фронт работы.
— Да, идите, Вера Николаевна, — вздохнула хозяйка, — мне тоже нужно работать.
Зинаида Николаевна Зорькина работала в доме Астаховых уже много лет. 54-летняя Зина хозяйничала на кухне, занималась закупкой продуктов, и была, в некотором роде, если можно так назвать, экономкой. Ну, а хозяева считали ее членом семьи, что-то вроде дальней родственницы.
Тем более, что у Бориса Евгеньевича, с тех пор как он похоронил отца пять лет назад, родственников больше не было, а родня Ольги Михайловны не общалась с женщиной.
Вера зашла на кухню в полной растерянности. Зинаида Николаевна это заметила, усадила новую горничную за стол и налила ей чай:
— Садись, переговорим, чаю выпьем за знакомство, — строго сказала Зина голосом, не терпящим возражений.
— Работать надо, – возмутилась Вера, – что же я, только первый день на работе и уже отлынивать буду?
— У тебя сегодня ознакомительный день, присаживайся, – еще раз повторила кухарка, – как же ты собираешься работать в доме, о котором ничего не знаешь? Знаешь ли ты, например, что в мастерской Ольги Михайловны нельзя вытирать пыль?
— Нет, не знаю, – удивилась Вера, а кухарка кивнула, – она сама это делает. И Боже тебя упаси нарушить правила, вылетишь вон.
— Мне хозяйка показалась очень доброй женщиной. Разве она может выгнать человека из-за такой ерунды?
— Так и есть — добрая, даже слишком. Но есть моменты, которые лучше соблюдать в точности, тогда все будет нормально. Вот люстру разбей или ковер испортишь — даже не заметит, а передвинуть ее горшки на миллиметр — заметит и скандал поднимет такой, что мама не горюй.
— Какие еще горшки? — удивилась новая горничная.
— О, милая моя, да я смотрю ты совсем не в курсе куда пришла. Неужели Валентина тебе совсем ничего не рассказала? — удивилась кухарка.
— Валя сказала, что Вы меня введете в курс дела, — пожала плечами Вера.
— Вот хитрюга. Ну, да ладно, расскажу. Валечка на сносях, ей волноваться незачем. Жизнь хозяев этого дома — не сахар. Правду говорят — богатые тоже плачут. Да еще как плачут — рыдают навзрыд.
— Я сразу подумала, что в этом доме не все в порядке и счастья давно не видели. Ольга Михайловна сказала мне странные слова о том, что родители ее живы, только она для них давно умерла. Я не стала спрашивать что это означает, потому что хозяйка заплакала.
— Послушай, я тебе сейчас расскажу что знаю, — тихо сказала Зинаида Николаевна и поманила Веру пальцем поближе к себе, – только запомни, Вера, то, что ты узнаешь, услышишь или обнаружишь в этом доме, должно остаться только в твоей голове. Держи рот на замке и будешь в этом доме как сыр в масле кататься. А ляпнешь лишнего, пожалеешь.
— Я не болтливая и тайны хранить умею, — возмутилась Вера и тут же превратилась в слух.
Оленька Шапошникова родилась в самой обычной семье в 1984 году. Мама — Нина Васильевна работала в школьной столовой поваром, а отец преподавал в этом же учебном заведении уроки Труда. Долгое время супруги жили только вдвоем и даже начали задумываться над тем, чтобы усыновить ребенка.
Как вдруг тридцатилетняя женщина впервые забеременела и родила дочь Оленьку. Радости и счастью нет предела. Больше детей у супругов не появилось, поэтому всю свою любовь они отдали Оле. Родители дали своему ребенку все, что могли. (продолжение в статье)
Когда Валентина получила прямо из рук мужа уведомление о том, что нужно явиться на развод, даже не расстроилась. Скорее обрадовалась. Сама никак не решалась, потому что боялась выглядеть той самой женщиной, которая не бережёт семейные отношения.
Она вообще старалась жить так, чтобы никакие проблемы не выносились на общественность. Никто из подруг даже не знал, что Дима давно ей изменяет. В семье давно проблемы с деньгами — работать Дима не хочет, а красиво жить обожает. Постоянно занимает деньги под неё, под машину.
С недавнего времени Валя стала устраняться от выплат долгов мужа. Тот злился, устроился на работу, чтобы хоть немного отдавать. У него тут же образовалось несколько кредитов.
Валя работала, за последний год её дважды повысили. Она безумно берегла свою репутацию — босс относился к ней хорошо. Валентина строила планы, а о Диме старалась не думать. Начальник придавал огромное значение семейным ценностям, и все на фирме это знали.
Был даже случай — он просто уволил сотрудницу, которая закрутила роман на работе, имея при этом мужа и ребёнка. Она возмущалась, а он сказал просто: "Я не против новых отношений, но заканчивай сначала предыдущие. А так получается — обманываешь близкого человека, значит, легко обманешь и меня, и коллег." Валя посмотрела на уведомление, потом на Диму:
— Надеюсь, не собираешься ждать суда в моей квартире?
Муж даже поперхнулся:
— В смысле, в твоей? Вообще-то это наша общая квартира.
Валя усмехнулась:
— Позволь узнать, с какого перепугу? Квартира моей бабушки, которая досталась мне в наследство. Так что будь добр, собирай свои вещи и жди развода у своей подруги.
Дима опешил:
— У какой ещё подруги?
— Как у какой? Вроде бы у Оли? Или уже новая?
Дима быстро сориентировался, даже хмыкнул:
— Вот как! Значит, в курсе. Ну и хорошо. Имей в виду — развод будет тяжёлый.
Он хлопнул дверью так, что со стены чуть картина не упала. Валя облегчённо выдохнула. Она боялась, что Дима упрётся. А вести себя рядом с ним... он бы захотел, но она не смогла бы. Готовить ужин на двоих, не мешать ему смотреть фильмы, стирать его одежду — да, она это делала, когда пыталась поддерживать иллюзию примерной семьи. Но теперь смысла нет.
Весь вечер Валентина потерянно бродила по квартире. Ужинать не стала, легла так. С каждым днём всё больше понимала — чувствует себя очень хорошо. (продолжение в статье)
