— Любящая жена, — Лариса встала из-за стола, — не должна каждый день доказывать право на уважение в собственной семье. Любящий муж не позволил бы унижать свою жену. А любящая свекровь… впрочем, о чём это я.
Она пошла в спальню, оставив мать и сына переваривать сказанное. За спиной слышался возмущённый голос Валентины Петровны: «Видал, что она себе позволяет! Да я в своё время и слова поперёк свекрови сказать не смела!»
Лариса достала чемодан и начала складывать вещи. Не торопясь, методично. Платья, блузки, бельё. Косметика. Документы. Фотографии — их с Андреем, счастливых, влюблённых. Когда это было? Будто в другой жизни.
— Ты что делаешь? — Андрей стоял в дверях, бледный.
— А ты дашь мне причину остаться?
Он молчал. Долго молчал, глядя, как она складывает в чемодан их общую жизнь.
— Я не могу выгнать маму, — наконец сказал он.
— Я не прошу выгнать. Я прошу защитить меня от её нападок. Поставить её на место, когда она переходит границы. Быть на моей стороне. Ты можешь это сделать?
Снова молчание. В дверях появилась Валентина Петровна.
— Андрюша, ты где? А, вот вы тут! Собираешься, милочка? Правильно делаешь. Нечего мучить моего мальчика своими капризами. Он достоин лучшего!
— Мам! — взорвался вдруг Андрей. — Хватит! Просто хватит! Это моя жена, и я люблю её! И если ты не можешь относиться к ней с уважением, то…
— То что? — Валентина Петровна смотрела на сына, как на предателя. — Ты свою мать гнать будешь? Ради этой… этой…
— Ради моей жены, — твёрдо сказал Андрей. — Мам, я тебя люблю. Но Лариса права. В нашем доме — наши правила. И если ты не можешь это принять, то… может, тебе лучше пожить у себя. Приезжать в гости, конечно, но… жить месяцами… это слишком.
Валентина Петровна побагровела, потом побледнела, потом снова побагровела.
— Ах так! Значит, жена тебе дороже матери! Я тебя растила, ночей не спала, всю жизнь тебе отдала, а ты…
— Мам, не надо манипуляций, — Андрей выглядел измученным, но решительным. — Ты прекрасно живёшь одна. У тебя есть работа, подруги, увлечения. Не надо делать из себя жертву.
— Я не ожидала такого предательства от родного сына! — Валентина Петровна всхлипнула, но слёз не было. — Видно, яблочко от яблони далеко упало!
Она развернулась и ушла, громко хлопнув дверью гостевой комнаты.
Андрей и Лариса остались вдвоём. Она всё ещё держала в руках стопку белья, он всё ещё стоял в дверях.
— Прости меня, — тихо сказал он. — Я был слепым идиотом. Трусливым слепым идиотом.
— Почему только сейчас? — Лариса села на кровать, вдруг почувствовав страшную усталость.
— Потому что… потому что когда я увидел, как ты собираешь вещи, понял — могу потерять тебя. Навсегда. И это оказалось страшнее, чем обидеть маму. Она сильная, справится. А я без тебя… не справлюсь.
Он подошёл, сел рядом, осторожно взял её за руку.
— Дай мне шанс. Дай нам шанс. Я буду учиться. Буду защищать тебя, нашу семью. Обещаю.
Лариса смотрела на их сплетённые руки. Пять лет. Хорошего было больше, чем плохого. И сегодня он сделал выбор. Правильный выбор.
— Один шанс, — сказала она. — Но если ты снова…
— Не снова. Никогда больше. Мы — семья. Ты и я. А все остальные — гости. Даже мама.
Утром Валентина Петровна демонстративно собрала вещи и уехала, не попрощавшись с невесткой. На прощание бросила сыну: «Посмотрим, как вы без меня справитесь!»
Справились. Более того — их отношения стали крепче. Андрей сдержал слово: когда через месяц Валентина Петровна снова попыталась приехать «на недельку», он вежливо, но твёрдо предложил ей остановиться в гостинице или приезжать на день.
— Это Ларка тебя настроила! — возмущалась она по телефону.
— Нет, мам. Это я понял, что нужно защищать свою семью. Всегда рад тебя видеть, но жить ты будешь у себя.
Со временем Валентина Петровна смирилась. Более того, начала уважать невестку — ту, что сумела поставить на место не только её, но и заставила Андрея повзрослеть.
А Лариса? Она выбросила чемодан на антресоль. Надеюсь, навсегда. Потому что теперь в их доме главенствовало взаимное уважение. И это была их общая победа.
Год спустя, когда Лариса сообщила о беременности, первой, кому позвонил счастливый Андрей, была его мама.
— Поздравляю, — сдержанно сказала Валентина Петровна. А потом добавила: — Передай Ларисе… пусть бережёт себя. Она хорошая. Я была неправа.
Это было похоже на чудо. Но Лариса знала: чудес не бывает. Бывают границы, уважение и любовь, достаточно сильная, чтобы защитить свою семью от любых испытаний. Даже от слишком любящей свекрови.
