— Не лезть? — свекровь рассмеялась. — Да ты вообще понимаешь, с кем разговариваешь? Я растила Костю одна, без мужа! Я отдала ему всю свою жизнь! И теперь имею полное право на заботу и уважение!
— Уважение не вымогают, его заслуживают, — парировала Наталья. Лицо Галины Петровны стало багровым.
— Ах ты неблагодарная! Я приняла тебя в семью, а ты…
— Вы не принимали меня в семью, — перебила Наталья. — Вы с первого дня пытались сделать из меня прислугу. Помнится, на второй день после свадьбы вы уже командовали, как мне готовить борщ для вашего сына.
— Я просто учила тебя! Ты же ничего не умела!
— Я прекрасно умею готовить. Просто не по вашим рецептам.
Галина Петровна повернулась к сыну:
— Костя! Ты слышишь, как она со мной разговаривает? Сделай что-нибудь!
Константин беспомощно развёл руками:
— Мам, Нат… Давайте не будем ссориться. Может, сядем, спокойно всё обсудим?
— Обсудим? — взвилась мать. — Тут нечего обсуждать! Твоя жена должна немедленно показать все документы и мы вместе решим, как лучше распорядиться наследством!
— Нет, — твёрдо сказала Наталья. — Никаких документов я показывать не буду. И решать вы ничего не будете. Это моё наследство, и точка.
— Костя! — Галина Петровна схватила сына за руку. — Ты мужчина или кто? Заставь её подчиниться! Ты глава семьи!
Константин покраснел и отвёл взгляд.
— Мам, я не могу заставить Наташу…
— Не можешь?! — свекровь всплеснула руками. — Какой же ты мужчина после этого? Тряпка! Позволяешь жене вертеть тобой как хочет!
— Я никем не верчу, — вмешалась Наталья. — Просто Костя уважает моё право на личную собственность.
— Личная собственность в браке? — Галина Петровна презрительно фыркнула. — Да ты, я смотрю, уже развод планируешь! Денежки получила и думаешь сбежать?
— С чего вы это взяли?
— А зачем ещё прятать документы? Зачем отказываться вкладывать деньги в семью? Ты просто ждёшь удобного момента, чтобы бросить моего сына!
Наталья почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. Все эти годы она терпела выпады свекрови, её постоянное вмешательство в их жизнь, попытки контролировать каждый шаг. Но обвинение в готовящемся предательстве стало последней каплей.
— Знаете что, Галина Петровна? Может, вы и правы. Может, мне действительно стоит подумать о разводе. Потому что жить с мужчиной, который не может защитить меня от нападок собственной матери — это не жизнь, а каторга.
Константин побледнел:
— Ната, ты что говоришь?
— Правду говорю! — Наталья повернулась к мужу. — Четыре года твоя мать унижает меня, оскорбляет, лезет в нашу жизнь, а ты только разводишь руками и просишь не ссориться!
— А я твоя жена! Или это ничего не значит?
Галина Петровна воспользовалась паузой:
— Вот видишь, Костенька? Я же говорила — она тебя не любит! Любящая жена никогда не поставила бы мужа перед таким выбором!
— Это вы ставите его перед выбором! — возразила Наталья. — Постоянно требуете, чтобы он выбирал между нами!
— Я его мать! Я имею на это право!
— Нет, не имеете! Костя взрослый мужчина, а не ребёнок, которого нужно делить!
Галина Петровна шагнула к Наталье, и та увидела в её глазах настоящую ненависть.
— Ты… ты украла у меня сына! Он был хорошим мальчиком, пока не встретил тебя! А теперь что? Редко звонит, ещё реже приезжает! Всё из-за тебя!
— Из-за вас! — Наталья тоже повысила голос. — Из-за вашего удушающего контроля! Вы звоните по десять раз в день, требуете отчёта о каждом шаге, устраиваете истерики, если Костя проводит выходные со мной, а не с вами!
— Я беспокоюсь о нём!
— Вы его душите своей заботой!
— Как ты смеешь?! — Галина Петровна подняла руку, но Наталья перехватила её за запястье.
— Даже не думайте, — предупредила она ледяным тоном.
Свекровь вырвала руку и повернулась к сыну:
— Костя! Она на меня руку подняла!
— Я вас остановила, — поправила Наталья. — Вы хотели меня ударить.
— Ничего я не хотела! Костя, ты видел? Она врёт!
Константин стоял между ними, растерянный и несчастный.
— Я… я ничего не видел… Пожалуйста, давайте успокоимся…
