— Ты никогда не слышишь, что тебе говорят! Я просила не устраивать цирк! Я устала, мне нужен покой! Но тебе всё равно на мои чувства! Как всегда!
— Рита, успокойся, — попытался вмешаться муж.
— Нет! — глаза у неё горели. — Всю жизнь ты делаешь то, что хочешь ты! Всю жизнь все вокруг виноваты! В садике воспитатели плохие, в школе учителя придирчивые, на работе коллеги завистливые! Но никогда не виновата ты!
Приглашённые гости начали потихоньку исчезать. Фотограф поспешно собирал аппаратуру.
— Помнишь, как ты ставила меня в угол за правду о пересоленном супе? — продолжала Рита. — А сколько раз обвиняла в том, что сама забыла сделать?
— Я же хотела как лучше, — растерянно пробормотала Ирина.
— Как лучше для кого? — Рита качала дочку, которая начала плакать от громких голосов. — Для меня лучше было бы тихо приехать домой! Для меня лучше было бы, чтобы мать поддерживала, а не критиковала каждый шаг!
— Ты неблагодарная, — прошептала мать.
— А ты эгоистка! — отрезала Рита. — И знаешь что? Я больше не буду это терпеть. Не буду оправдываться за твоё поведение в театрах и магазинах. Не буду выслушивать претензии за то, что защищаю свои интересы. У меня теперь семья. Дочь. И я не позволю тебе отравлять им жизнь, как отравляла мою!
Муж осторожно взял её под руку.
— Поехали домой, — сказал он тихо.
В машине Рита плакала — от усталости, от облегчения, от того, что наконец-то высказала всё. Малышка успокоилась у неё на руках и мирно посапывала.
— Правильно сделала, — сказал муж, глядя в зеркало заднего вида. — Пора было поставить границы.
Дома Рита уложила дочку в кроватку и впервые за много лет почувствовала настоящий покой. Словно сбросила тяжелый рюкзак, который тащила за плечами всю жизнь.
Телефон молчал. Мать не звонила ни в тот день, ни на следующий. И Рита поняла: иногда нужно очень громко сказать «хватит», чтобы тебя наконец услышали.
Через месяц Ирина всё-таки позвонила. Голос у неё был тише обычного.
— Хорошо, — ответила Рита.
— Может… может, я приеду познакомиться? Ненадолго?
— Можешь. Но помни — это мой дом и мои правила.
— Помню, — тихо сказала мать.
Рита положила трубку и улыбнулась.
