— Думать нечего! — рявкнул Павел, но мать положила ему руку на плечо.
— Пусть думает. Но недолго. Нотариус ждёт до конца недели.
Лена вышла из квартиры, не прощаясь. В лифте её начало трясти. Не от страха — от злости. От обиды. От осознания, что человек, с которым она прожила пять лет, готов предать её ради материнского одобрения. Что дети, которых она родила, могут остаться без защиты, если она подпишет эти бумаги.
Дома было пусто. Дети в садике, тишина звенела в ушах. Лена села за компьютер и начала искать информацию. Форумы, юридические консультации, истории других женщин. Оказалось, таких случаев множество. Свекрови, пытающиеся через сыновей лишить невесток всего. Мужья, которые выбирают маму вместо жены. Женщины, оставшиеся на улице с детьми после развода, потому что поверили в «формальность».
Телефон разрывался от звонков. Павел, потом Галина Петровна, снова Павел. Лена не отвечала. Ей нужно было время подумать. Вечером муж вернулся домой злой как чёрт.
— Ты что устроила? Мама в слезах! Говорит, ты её оскорбила!
Ложь была такой очевидной, что Лена даже не стала спорить. Галина Петровна не плакала со дня похорон мужа, да и тогда выдавила две слезинки для приличия.
— Паша, давай поговорим спокойно. Без твоей мамы.
— Не смей так говорить о моей матери!
— Я не говорю о ней плохо. Просто хочу поговорить с тобой. С моим мужем. Наедине.
Павел сел напротив, всё ещё хмурый. Лена глубоко вздохнула и начала:
— Ты понимаешь, что эти документы лишают меня и детей всех прав? Если с тобой что-то случится, мы останемся на улице.
— Ничего со мной не случится.
— А если случится? Паша, у нас двое маленьких детей. Я не работаю уже три года, ты сам настоял. У меня нет сбережений, нет ничего своего. И ты хочешь, чтобы я отказалась от последней защиты?
— Мама позаботится о вас.
Наивность мужа поражала. Неужели он действительно верил, что Галина Петровна, которая откровенно презирает невестку, будет заботиться о ней и детях? Женщина, которая при каждой встрече напоминает, что Лена недостойна её сына?
— Твоя мама называет наших детей «пустоцветами». Она сказала это в прошлый раз, когда мы были у неё. При детях. Маша услышала и потом спрашивала, что это значит.
Павел поморщился. Он помнил этот случай, но тогда промолчал. Как всегда.
— Она не со зла. Просто старая, говорит не подумав.
— Ей пятьдесят восемь лет, Паша. Она не старая, она злая. И ты это знаешь, просто не хочешь признавать.
— Хватит! — Павел вскочил. — Я не позволю тебе оскорблять мою мать! Она вырастила меня одна, всё для меня сделала!
Старая песня. Галина Петровна действительно растила сына одна после того, как муж ушёл к другой. Но она превратила это в инструмент манипуляции. Каждый раз, когда Павел пытался возразить, она напоминала о своих жертвах. И он сдавался. Всегда сдавался.
— Я не подпишу документы, — твёрдо сказала Лена.
— Подпишешь, — Павел смотрел на неё холодно, как на чужого человека. — Или я подам на развод. И поверь, хороший адвокат сделает так, что ты не получишь ничего. Даже детей.
Угроза повисла в воздухе. Лена смотрела на мужа и не узнавала его. Где тот добрый, весёлый парень, который носил её на руках? Который клялся в вечной любви? Который плакал от счастья, когда родилась Маша?
— Ты угрожаешь отнять у меня детей?
— Я просто объясняю, как будет, если ты продолжишь упрямиться. Мама права — ты вышла замуж из корысти. Иначе бы подписала без вопросов.
