С мужем они прожили двадцать лет. Сыновья, двойняшки Егор и Матвей, поступили в военное училище, и впервые за много лет они остались вдвоем. И на этом все оправдания для мужа закончились.
Когда они только поженились, муж ласково называл ее ласточкой и подкладывал записочки в сумку. Бывало, Рита придет на работу, достанет косметичку, а там признание в любви. Все в бухгалтерии ей завидовали.
Потом родились мальчики. С самого первого дня горластые и неугомонные. Виктор был для нее поддержкой и опорой, качал одного мальчика, пока кормила другого, менял им памперсы, тащил огромную коляску по сугробам. Все было хорошо, но романтика из их отношений пропала – какая тут романтика, когда ей просто ногти подстричь некогда, не то, что сделать маникюр. Когда он принес на Восьмое марта мясорубку в подарок, Рита уселась на пол на кухне и расплакалась.
— Ты меня больше не любишь? – спросила она.
— Конечно, люблю, – ответил Витя.
— Тогда где цветы? Где признания в любви?
— Рита, ну что за глупости! Ты же сама жаловалась, что фарш плохой продают, а мальчики так любят тефтельки. Будешь теперь их хорошего мяса сама готовить – и тефтельки, и котлетки, и начинку для чебуреков.
— А я, может, в театр с тобой хочу сходить?
— Вот подрастут мальчишки, и сходим!
Мальчики росли, но ничего не менялось – театры, цветы, записочки и даже ласковое прозвище «ласточка» исчезли из их жизни. Рита сама находила мужу оправдания. Сначала садик, бесконечные болезни мальчиков, потом школа, секции и соревнования, потом подготовка к экзаменам, выпускной – ну, куда здесь вписать театр? Маникюр она себе уже делала, успевала, но Витя этот маникюр никогда не замечал.
И вот мальчишки уехали, и оправдываться больше было нечем. Приходилось признать – Витя ее просто больше не любит. Когда она набралась смелости и завела об этом разговор, муж рассердился.
— Опять ты глупости всякие городишь! Да кто сейчас ходит в театр? Вон, пошли телевизор посмотрим, чем тебе не романтика? Ну, хочешь, свечи зажжем!
Свечи Рита не хотела. Она хотела записок в сумочке и бабочек в животе. Идею, как решить проблему, ей подсказала Светка: у главбуха был юбилей, они все уже хорошо поотмечали, и Рита разоткровенничалась – дескать, пропала романтика.
— Да какая романтика! – возмутилась Светка. – Сумки из магазина притащи, борщ свари, котлет нажарь, пол помой, ботинки ему почисти! Это что, романтика? Это называется прислуга! Так что мотай на ус – я, как перестала своего обслуживать, он быстро зашевелился. А то придумали себе домработниц! Мой теперь сам посуду моет и каждую пятницу выводит меня в ресторан.
С Витей все сразу пошло не так. Не обнаружив в холодильнике привычной еды, он устроил скандал. А когда она отказалась погладить ему рубашку, обиделся и поехал к маме. Та позвонила и отчитала Риту. Но Рита решила стоять до конца – это что же, всю оставшуюся жизнь так жить? Не поцелует ее, не обнимет лишний раз, словно она и правда прислуга какая или соседка.
