Сердце неприятно екнуло, когда Дима вошел на кухню с тем самым выражением лица, которое я научилась распознавать за пятнадцать лет брака. Таким он бывал, когда предстоял разговор, от которого мне хотелось залезть под стол или, еще лучше, телепортироваться на необитаемый остров. Обычно это касалось его многочисленной родни и их нескончаемых «надо».
– Надюш, тут такое дело… – начал он, нервно теребя край скатерти. – Олька замуж выходит.
Олька – его младшая сестра, девица двадцати семи лет от роду, с ветром в голове и аппетитами, как у средней руки олигарха. Я мысленно застонала.
– Поздравляю, – выдавила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Рада за нее. Когда торжество?
– Вот об этом и речь… Хотят свадьбу, ну, ты понимаешь, чтобы все как у людей. Ресторан, лимузин, платье от кутюр… В общем, список внушительный.
Я молча помешивала сахар в чае, ожидая неизбежного. Мы только-только закрыли кредит, который брали на ремонт в квартире родителей Димы. Три года жили, ужимаясь во всем, считая каждую копейку. Я так устала от этого вечного «затянуть пояса», что поклялась себе – больше никаких долгов ради чужих прихотей. Наша маленькая заначка, которую я с таким трудом откладывала на отпуск у моря – первый за пять лет! – казалось, уже помахала мне ручкой.
– И? – спросила я, когда пауза затянулась.
– Ну… денег у них, конечно, не хватает. Молодые, сама понимаешь. Родители наши тоже… – Дима замялся, собираясь с духом. – В общем, подумали мы тут… может, кредит возьмем? Небольшой. Тысяч этак… пятьсот.
Чай чуть не выплеснулся из чашки. Пятьсот тысяч! «Небольшой»! Я посмотрела на мужа так, словно увидела его впервые. Иногда мне казалось, что мы живем в параллельных вселенных, особенно когда дело касалось финансов и его родни.
– Нет, – отрезала я, и голос мой прозвучал неожиданно твердо даже для меня самой. – Нет, я не буду брать кредит на свадьбу твоей сестры.
Дима опешил. Он явно не ожидал такого отпора. Обычно я ворчала, вздыхала, но в конце концов уступала. Ведь «семья – это святое», «надо помогать», «кто, если не мы?». Эти фразы преследовали меня все годы нашего брака. Но сегодня что-то во мне сломалось. Или, наоборот, окрепло.
– Надя, ты чего? – растерянно пробормотал он. (продолжение в статье)
– Дима, у твоего отца новый цикл жизни начался. Без нас, – со вздохом призналась Тамара.
– Опять? А что, с прошлого раза уже 7 лет прошло? – спросил Дима.
– Не поверишь: так и есть – ровно семь лет с прошлого «загула»! – горько усмехнулась Тома.
– Справимся, мам. Как обычно. Так что случилось?
Тамара была влюблена в Сергея со старших классов: высокий, широкоплечий и красивый юноша притягивал взгляды многих, но выбрал именно ее.
Тома не блистала внешней красотой, зато отличалась стройной фигурой и веселым характером.
Молодые люди продолжили встречаться и после школы, когда Сергей поступил в военную академию. В то время с браком не принято было затягивать, поэтому вскоре Тамара и Сергей расписались.
Не прошло и года, как у них родился сын.
Тамара была настоящей офицерской женой: легкой на подъем, верной и заботливой.
Характер же Сергея становился год от года тяжелее. Если он возвращался домой не в духе, то жена и сын должны были сидеть тихонько и не тревожить главу семейства своими разговорами и делами.
В это время в квартире воцарялась гнетущая атмосфера. К сожалению, с годами периоды мрачного настроя становились все более продолжительными.
Накануне своего 28 дня рождения, Сергей сообщил жене:
– Я решил оставить службу. Надоело все.
– Может, еще подумаешь? Ты же и учился специально, и столько уже отслужил… Да и квартиру тут ведь нам хорошую дали.
– Переедем в небольшой городок и там обустроимся еще лучше. Хочу кардинально изменить жизнь.
– Дима только к школе привык, середина первого класса… Может, хотя бы летом переедем?
– Нет. В этом же месяце. Я уже все продумал. Собирайтесь, – последнее слово прозвучало как приказ, да и было им по сути. (продолжение в статье)
— Пап, ну послушай меня, — к старику подсела уже в возрасте женщина. Она взяла его руку, но Владимир Павлович потянул её на себя. — Ты уже еле-еле ходишь, давай всё-таки этот вопрос решим.
Старик, как ребёнок, спрятал руки за спину. Он молча посмотрел на свою дочь, а после, не говоря ни слова, отрицательно помотал головой.
— Ну вот, ты опять на своём стоишь! А если вдруг что с тобой случится, что тогда? — в голосе дочери послышались настойчивые нотки.
— Не случится, — еле слышно произнёс старик, глядя в окно на качающиеся от ветра ветви старого клёна.
— Тебе трудно, что ли, сходить со мной к нотариусу и всё оформить?
Галина Владимировна уже не первый раз заводила разговор с отцом, чтобы переоформить на неё квартиру, но он с упорством отказывался это делать. Квартира хорошая, в центре города, трёхкомнатная, в кирпичном доме, с высокими потолками и большими окнами. Для многих этот дом был лакомым кусочком. После того как умерла его жена, он наотрез отказался продавать квартиру, никого не прописывал и не пускал к себе жить. Лишь только когда у Галины подрос сын, он разрешил Вадиму жить у себя. Мальчик умный, он помнил, как в детстве с ним гулял, водил в садик и ходил на кружки. Но мальчик подрос, теперь уже мужчина, в прошлом году он сыграл свадьбу и вместе со своей женой Яной теперь жил в соседней комнате.
В просторной гостиной стояла старая мебель, хранившая память о счастливых днях. Тяжёлые бархатные шторы приглушали дневной свет, создавая уютный полумрак. На стенах висели пожелтевшие от времени фотографии, молчаливо хранившие историю семьи.
Не добившись ничего от своего отца, Галина Владимировна, тяжело вздохнув, вышла из его комнаты.
Делать в этом доме больше нечего было, поэтому, попрощавшись со своим сыном и обняв невестку Яну, она ушла.
Какое-то время Владимир Павлович сидел в забытье, словно уснул, после вздрогнул, встал и, не спеша одевшись, пошёл к выходу.
— Дед, ты куда? — из зала раздался голос внука.
Старику хотелось побыть одному. Да, у него была комната, мог закрыться, но ему хотелось подышать воздухом, пройтись по парку, в котором он гулял со своей женой.
Старик вошёл в коридор и стал искать свои ботинки. Он заглянул в шкафчик, даже опустился на колени — вдруг его зрение подводит, но ботинок не было.
— Дед, дед! — тут же появился внук. — Ты это кончай, иди в свою комнату, отдохни.
— Только и делаю, что отдыхаю, — пробубнил Владимир Павлович.
— Нет, нет, — опять заявил Вадим. — Топай в свою комнату. Если что надо купить, скажи, я завтра пойду в город. Ну, что тебе купить? — недовольно спросил внук.
— Ничего, — пробубнил старик. Он понял, что ботинок его нет, выругавшись про себя он поднялся и, развернувшись, пошёл обратно в свою комнату.
* * *
— Мне надоело! — с возмущением произнесла невестка. — Мне всё это надоело! — опять произнесла она и с пренебрежением посмотрела на спину старика, что, зайдя в свою комнату, закрыл за собой дверь.
— Успокойся, — к ней подошёл Вадим и постарался обнять свою жену, но та, фыркнув, ушла на кухню.
— Мне всё это надоело, хочу нормально жить!
— А чем тебе это не устраивает? Дом есть, дед тебе не мешают.
— Мешает! — тут же заявила Яна.
— Он тихий.
— Мешают! — опять повторила женщина и загремела посудой.
Когда Галина Владимировна, её свекровь, предложила переехать к деду, она обрадовалась: это хорошая экономия по деньгам, не надо платить за аренду, центр города, магазины, развлекательные центры. Но старик её бесил. Да, он был тихим, не смотрел телевизор, не приставал с вопросами, но само его присутствие её бесило.
Через пару дней Галина Владимировна опять пришла навестить своего сына. Ему это явно не нравилось, но что делать — мать командовала.
К Яне пришла её сестра Оля, свояченица. Они сидели в зале и о чём-то трепались, однако как только появилась свекровь, девушки встали и, как мышки, быстро скрылись в спальне.
Через пару минут открылась дверь её отца, и старик, шоркая ногами, вышел из неё.
— Иди обратно! — скомандовала Галина Владимировна. — Я сейчас тебе принесу поесть.
Старик поднял голову и посмотрел на пустой зал. Он уже и забыл, когда последний раз сидел на диване и смотрел телевизор.
— Иди, иди! — властным голосом потребовала она, чтобы отец вернулся в свою комнату.
Старик развернулся и пошёл обратно.
Галина Владимировна, явно недовольная, пошла на кухню, поставила на плиту кастрюлю, взяла поднос и положила на него хлеб, ложку, и в тарелку налила суп. Через пару минут она отнесла это в комнату своего отца.
— Ешь аккуратно, — как маленькому ребёнку сказала женщина.
📖 Также читайте: — А вы какого чёрта припёрлись ко мне в квартиру? — спросил Егор свояченицу и с ужасом подумал, что сейчас придёт тёща.
А на следующий день в гости пришла Екатерина Андреевна, тёща, а вернее, мать невестки. Владимир Павлович всю свою жизнь проработал в конторе, где было много народу, знал каждого по имени, привык здороваться. Вот и сейчас по привычке поднялся и вышел, чтобы поздороваться с Екатериной Андреевной. Но тут появилась невестка и таким же недовольным голосом, как у её мужа, потребовала, чтобы старик вернулся в свою комнату. Растерянно Владимир Павлович посмотрел на Екатерину Андреевну, та явно с пренебрежением смотрела на старика. (продолжение в статье)