— Золотое? Да нет, пожалуй, — рассуждала Шурочка, рассматривая поднятое на тротуаре колечко. Симпатичное – три наклонных лепестка, на каждом бесцветный камушек. Большеватое. Только на указательном и держится. Вдруг вспомнилось когда-то услышанное: «Никогда не надевай чужие кольца, примеряя кольцо, примеряешь чужую судьбу».
«Ну и пусть, — подумала Шурочка, — неужто моя судьба лучше – сплошные слёзы да одиночество».
И рассмеялась своим мыслям:
А колечко так и осталось на указательном правой руки. На следующий день Шурочка обнаружила в почтовом ящике записку: «Шура, будь дома в 19 часов – приведу знакомиться мужчину, о котором я тебе говорила. Катя».
— Вот, чёрт, у меня же ночное дежурство, — расстроилась Шурочка и побежала звонить подруге.
— Ничего страшного, — утешила Катерина, — мы придём с ним к тебе на работу.
За пять минут до назначенного времени шумная, не в меру болтливая Катюша завела в дежурку высокого седого мужчину с блестящей загорелой лысиной на макушке.
— Знакомьтесь: это – Саша, это – Виктор, — тараторила Катюха.
«А я даже ресницы не успела накрасить, — снова расстроилась Шурочка и тут же успокоилась: — Пусть видит такую, какая есть».
Виктор положил на стол коробку конфет и открыл бутылку шампанского.
«Ого! Брют!» — отметила про себя Шурочка.
Шампанское пили из чайных кружек под неумолчный стрёкот разговорчивой Кати.
— Кать, а тебе домой не пора? – не выдержала Шура.
— Пора-пора! У меня столько дел! – снова затараторила Катюша, засуетилась, засобиралась и минут через двадцать всё-таки ушла.
Наконец-то они остались одни. Говорил, в основном, Виктор. Саша молчала, слушала его «бархатный» голос и улыбалась.
«Да, не красавец! Старый, лысый, на лбу глубокие морщины… Но почему он мне так нравится? – спрашивала она себя. – Тактичный. Никаких вольностей и намёков. А голос?! Голос можно слушать, как музыку, не вникая в смысл сказанного. А вникать, пожалуй, всё-таки надо».
И Шурочка вникала, утопая в сладком словесном потоке, изредка выныривая, чтобы ответить на вопрос.
Потом Виктор ушёл, а предчувствие близкого счастья осталось. Через четыре дня их дежурства совпали.
Он позвонил. И снова этот чудесный голос, разговор ни о чём почти до утра. А утром – звонок:
— Здравствуй, Звёздочка!
Саша рассмеялась от счастья, так её никто не называл.
Договорились встретиться в ближайшее воскресенье на вокзале. Саша опаздывала и, вбежав в зал ожидания, столкнулась с Виктором, попав в его объятья. Он тут же отстранился, а на светлом пиджаке остался след Шурочкиной помады.
Виктор взял её за руку и повёл в открытое кафе. Шура послушно семенила следом и думала, что с радостью пошла бы за ним хоть на край света.
Виктор остановился у крайнего столика, за которым сидела молодая пара:
— Это мой сын Толик и его невеста Яна. А это Саша!
От неожиданности Шурочка не знала, что сказать, и, поздоровавшись, умолкла. Стояла и улыбалась.
Толик предложил сесть, но Виктор отказался:
Целый день они бродили по парку, ели шашлыки и мороженое, сидели у фонтана и говорили, говорили, говорили…
Виктор казался таким родным, как будто они уже сто лет были знакомы, только давно не виделись.
День прошёл, как мгновенье.
И до чего же прекрасным было это мгновенье! «Я вручаю этот день, мою судьбу, жизнь близких мне людей, мою работу, моё здоровье и мой невероятный, чудесный роман в руки Божьи. В Божьей воле нет вреда, только добро! И что бы ни случилось, всё будет хорошо. И всё приму со смирением» — читала Шура свою любимую утреннюю молитву, а потом занималась обычными делами, но все мысли были только о нём.
И он пришёл. Такой долгожданный и неожиданный, такой родной и совсем незнакомый.
Шура радостно шагнула навстречу:
— Здравствуй, Виктор! Я так рада тебя видеть!
— Здравствуй, звёздочка! Я тоже рад.
До конца смены было ещё много времени. Они сидели рядом и говорили о всякой чепухе. Шурочка улыбалась, кокетничала и думала, что со стороны этот флирт не очень молодых людей довольно-таки смешон.
