Главное смотри, девка, чтобы по бабам шастать не стал, хотя ежели по партейной линии пойдёт, не будет у него этого соблазну, так как там с этим строго. Чуть что билет на стол и всё…
Да не вой ты, шалая, тьфу ты, согрешишь с ней, ей-ей, иди приданное дочке собирай.
Так Зина и стала мужней женой.
Много девок конечно поплакало, а он, Николай, будто и не замечал никого, всё вокруг своей жены молодой крутился.
Четыре года Зинаида не могла родить ребёнка, бабушка мужа уже начала ворчать что пустоцвета в дом привёл, поплакалась матушке Зина, та сказала, что помолится за дочушку, вот, Танюшка родилась.
Только стала замечать Зинаида, что изменился муж, вроде совсем незаметно, вроде бы всё как раньше, а не всё.
Вот и сейчас, ну что такого, на собрание собирается, комсомольское, комсорг уже Николай, а Зину будто что дёргает неспокойно и на душе больно.
-Бабушка, посмотрите за Таней?
-Да что-то тоже на собрание захотелось пойти, не хочу из жизни выпадать.
-Да и то правда, девка, иди, иди, негоже женатому мужчине парнишком прыгать, иди, присмотрю.
Точно, точно что-то есть такое, думает Зина, лихорадочно натягивая на располневшую фигуру свою шерстяное тёмно— синее платье с белым кружевным воротником, уложив косы вокруг головы, накидывает пальтишко, на ноги модные бурки, покрывает голову белой паутинкой и бежит в клуб, где и происходит собрание.
Кто? Кто? Думает женщина. И вдруг её озаряет Лидка, точно Лидка, она, она гадина. Из армии Николая не дождалась, взамуж выскочила за городского, не пожилось, приехала домой, с дитём. Теперь хвостом крутит, точно.
Точно, вспомнила Зина, в сельпо бегала давеча, так видела её, так и смерила презрительным взглядом, от зараза…
Зина бежит, торопится, вытирает набежавшие слёзы.
Не отдам, не отдам…Дулю тебе, а не Николая, змея, змея, разлучница.
Собрание шло полным ходом.
Николай с ещё какими-то ребятами, сидел за накрытым красным куском ткани столом, стоял графин с водой, ребята что-то живо обсуждали, Николай нет, нет, стучал по графину карандашом, призывая к тишине.
Зина тихонько присела с краешка и начала оглядывать зорким взглядом зал.
Вон она, сидит, краля, а кто это с ней? Никак Толик Кочунин, о как, он же с Ленкой Кругловой, Зина огляделась. Ну точно, вон Лена сидит, губы упрямо сжала, а глаза блестят, вот— вот заплачет.
-Привет, Зина, — шепчет кто-то, надо же, подружка, Оля Перевалова.
-Здравствуй Олюшка, как дела.
Пошептались, обрадовались встрече, Оля и рассказала, что Толик к Лидке переметнулся, что ребёнок её его папкой зовёт, а Лену бросил, вот так. Много чего Оля рассказать успела, а про Николая молчок.
Уже на выходе заметил Коля жену, удивился очень глаза забегали, занервничал навроде, а вида не подаёт, та уж Зина -то мужа знает, ну.
-Зинуша, а ты чего тут, случилось чего?
-Нет, ничего не случилось, просто тоже захотелось на собрании побывать, а что нельзя?
-Да почему же нельзя, — смутился Николай, — просто Танюшка…
-А что Танюшка, она с бабушкой, бабушка меня отпустила.
-Николай Сергеевич, мы вас ждём, — раздался звонкий девичий голос, Зина вздрогнула, Коля оглянулся.
-Да, там подписать надо, идём.
Николай взял за руку Зинаиду и подошёл к стайке молодёжи.
— Знакомьтесь товарищи, моя супруга, Зинаида Силантьевна.
