— А вдруг это не она? – сомневается Матрёна, обращаясь к женщинам, — сами знаете, скольким она помогла в трудную минуту. Мне живот от надсады правила… Вам тоже…
— Хитрая Евдокия, прикидывается! – кричит Катя – соседка Наташи через стенку. – Наказать её, гадину!
Толпа зашумела и двинулась к дому Евдокии. На шум вышла хозяйка и, улыбаясь, спрашивает:
— Здравствуйте, родные. Какая нужда вас ко мне привела? Чем смогу помогу. Только не все враз. Давайте по одному входите.
— Она издевается! – раздалось из-за спин.
По толпе пробежало возмущение.
— Ты нам за всех наших убитых тобою родных ответишь! – с угрожающим видом идёт на ней Татьяна, что только что схоронила ребятишек.
— Бей её гадину! – раздаётся призыв из-за спин. Голос Катерины.
— Бей! – крикнул кто-то справа.
На бедную Евдокию посыпался град ударов. Кто-то вцепился ей в волосы, кто-то рвал на ней одежду. Её повалили на землю и стали пинать ногами. Разъярённая толпа жаждет крови.
Раздался новый призыв:
— Казнить ведьму! Хватит убивать наших родных! Казнить! Сжечь ведьму!
— Казнить! – подхватили остальные, и толпа загудела, как осиный улей. – Сжечь! Сжечь!
Избитую, с окровавленным лицом и ссадинами на теле, женщину подняли с земли и поволокли в дом. Она повисла на руках правосудия, как тряпичная кукла. Нет сил сопротивляться.
На мгновение затихли, задумались – «что дальше?» Новая команда из толпы:
— Сожжём ведьму! – звучит новый призыв, — Жги дом!
Несчастную женщину бросили на пол у порога и заперли. Двери подпёрли поленом.
Женщины нерешительно озираются по сторонам. Не знают, что делать дальше. Никто не хочет брать на себя ответственность.
Неожиданно по цепочке передали из задних рядов коробок спичек Татьяне, что только что схоронила двойняшек. Ослеплённая горем мать схватила коробок и подожгла ветошь, что ей протянули с другой стороны. Бросила всё под двери. Стоит. Гнев прошёл, осталась растерянность: «что дальше?»
Пламя мгновенно облизало двери и стену, словно они были облиты бензином. Толпа шарахнулась назад.
— Что вы творите, женщины? – раздаётся крик милиционера за спинами.
Участковый Михаил – сын Варвары, что схоронила месяц назад мужа, догнал разъярённую толпу. Женщины удивлённо смотрят на него, словно очнулись от сна. Озираются по сторонам. Кто-то завизжал и бросился бежать. Двое от страха зарыдали.
— Вы с ума сошли!? – орёт он, а пламя охватило уже крыльцо и всю стену. – Несите воды. Тушить надо!
