Вечер выдался спокойным. Лариса колдовала на кухне, готовя ужин для мужа, который должен был скоро вернуться с работы. Запах жареной курицы с травами наполнял просторную кухню их новой квартиры в центре города. Они переехали сюда всего полгода назад, и Лариса до сих пор наслаждалась ощущением достатка и уюта, который создавала своими руками. Дорогая мебель, тщательно подобранные аксессуары, современная техника — всё говорило о том, что хозяева квартиры хорошо устроены в жизни.
Ровно в семь раздался звук поворачивающегося в замке ключа. Лариса улыбнулась — Михаил всегда возвращался домой минута в минуту, его пунктуальность была одной из тех черт, за которые она полюбила его шесть лет назад. Этот немолодой, но подтянутый и ухоженный мужчина покорил ее своей надежностью и умением обеспечить спокойную, комфортную жизнь.
«Милый, ужин почти готов!» — крикнула она, не отвлекаясь от плиты, где закипал соус для курицы.
Михаил появился на кухне, но выглядел он необычно напряженным. Вместо привычного поцелуя в щеку, он просто кивнул и сел за стол, тяжело опустившись на стул. Его обычно прямые плечи были слегка ссутулены, а между бровей залегла глубокая складка.
«Что-то случилось на работе?» — Лариса повернулась к нему, вытирая руки о кухонное полотенце. Её сердце сжалось от нехорошего предчувствия.
«Нет, не на работе», — Михаил тяжело вздохнул, барабаня пальцами по столешнице из искусственного камня. «Мне звонила Алина».
Лариса замерла, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Алина — двадцатитрехлетняя дочь Михаила от первого брака. Они редко о ней говорили, а встречались еще реже — последний раз на дне рождения Михаила полгода назад, и то мимолетно. Стройная светловолосая девушка, так похожая на отца, всегда вызывала в Ларисе смесь раздражения и какой-то иррациональной тревоги. Это было живое напоминание о том, что у её мужа была другая жизнь, другая любовь, другая семья.
«И что ей понадобилось?» — голос Ларисы сразу стал холодным, как будто температура в комнате внезапно упала на несколько градусов.
«У нее проблемы», — Михаил избегал смотреть жене в глаза, изучая узор на скатерти. «Она рассталась с парнем, с которым снимала квартиру. Ей некуда идти».
Лариса медленно положила полотенце на стол, чувствуя, как внутри нарастает знакомое раздражение.
«И ты, конечно, предложил ей пожить у нас?» — в ее голосе зазвучали металлические нотки, которые появлялись всегда, когда речь заходила о прошлом Михаила.
«Лариса, она моя дочь. Я не мог просто отказать ей в помощи», — в голосе Михаила звучала мольба о понимании, но Лариса слышала только предательство.
«Ты забыл о нашем уговоре? Когда мы женились, ты обещал, что твое прошлое останется в прошлом. Никаких бывших жен, никаких взрослых детей в нашей жизни!» — с каждым словом она повышала голос, чувствуя, как внутри закипает возмущение.
«Я помню. Но это экстренная ситуация. Ей действительно некуда идти», — Михаил смотрел на жену умоляющим взглядом, но в его глазах читалась и решимость — он уже всё решил.
«А ее мать? Твоя бывшая жена?» — Лариса скрестила руки на груди, сжимая кулаки так, что ногти впивались в ладони.
«Катя переехала в Сочи с новым мужем. У них там маленькая квартира, да и отношения у них с Алиной сложные...» — Михаил говорил тихо, почти виновато, но Лариса видела, что он не отступит.
Внутри нее что-то оборвалось. Она грохнула сковородкой о плиту так, что соус выплеснулся на безупречно чистую поверхность варочной панели.
«По нашему уговору, милый, твоя взрослая дочь с нами жить никогда не будет! Гони ее к своей родной матери!» — каждое слово звенело от ярости, разрезая уютную атмосферу их кухни на куски.
После ужина, прошедшего в напряженном молчании, Михаил устроился в гостиной с ноутбуком. Он открыл папку с фотографиями — старые снимки, которые Лариса никогда не видела. На них была запечатлена его прежняя жизнь: свадьба с Катей, рождение Алины, ее первые шаги, школьные праздники.
Катя смотрела с фотографий — молодая, с копной каштановых волос и живыми глазами. Они познакомились в университете, когда ему было двадцать, а ей девятнадцать. Влюбились, поженились на третьем курсе, о чем ни он, ни она никогда не жалели. Алина родилась через два года после свадьбы, и это были счастливые времена. Катя сидела с дочерью, а Михаил работал в научно-исследовательском институте, делая первые шаги в карьере инженера.
Они прожили вместе двадцать лет. Двадцать лет, которые начинались счастьем и заканчивались отчуждением. Их развод не был бурным или скандальным — они просто отдалились друг от друга, погрузившись каждый в свои проблемы. Катя увлеклась своей работой в школе, а Михаил с головой ушел в карьеру. Алина к тому времени была уже подростком, и их расставание она переживала тяжело, хотя и не показывала этого.
Двадцать лет брака уместились в одной папке на компьютере. Иногда ему казалось, что это была какая-то другая жизнь, прожитая другим человеком.
С Ларисой он познакомился вскоре после развода, когда ему было сорок пять, а ей — тридцать. Она работала в бухгалтерии его компании, и он сразу обратил внимание на эту яркую, энергичную женщину. Она была полной противоположностью Кати — амбициозная, напористая, знающая, чего хочет от жизни. Она вскружила ему голову, заставила снова почувствовать себя молодым и желанным.
Их роман развивался стремительно, и уже через полгода они поженились. Лариса с самого начала дала понять, что не хочет иметь дело с его прошлым — ни с бывшей женой, ни с дочерью-подростком. «Твое прошлое — это твое прошлое», — говорила она. «Мы начинаем с чистого листа». И Михаил, влюбленный по уши, согласился с этим условием, даже не задумываясь о последствиях.
Лариса вошла в комнату и замерла, увидев фотографии на экране. Её лицо, обычно такое ухоженное и спокойное, исказилось от плохо скрываемого раздражения.
«Опять ворошишь прошлое?» — спросила она с неприкрытой горечью.
«Просто пытаюсь разобраться, как помочь Алине», — вздохнул Михаил, быстро закрывая папку, чувствуя себя так, будто его застали за чем-то постыдным.
«А почему ты всегда должен ей помогать? Ей двадцать три года, она взрослая женщина. Пусть сама решает свои проблемы», — в голосе Ларисы звучало нетерпение и что-то похожее на ревность.
«Она все еще учится. Да, подрабатывает, но этого недостаточно, чтобы снять квартиру в одиночку. Особенно сейчас, после расставания», — Михаил чувствовал необходимость защищать дочь, хотя внутренний голос говорил ему, что Лариса в чем-то права.
Лариса села напротив мужа, скрестив руки на груди и выпрямив спину, как делала всегда, когда готовилась к серьезному разговору.
«Миша, давай начистоту. Когда мы познакомились, ты сказал, что свободен. Мы строили планы, говорили о нашем будущем — только о нашем. Ты редко упоминал о дочери, еще реже — о бывшей жене. Я думала, что та часть твоей жизни закрыта. А теперь выясняется, что ты постоянно с ними на связи, что твоя бывшая звонит тебе, когда у нее проблемы, что ты готов превратить наш дом в приют для твоей взрослой дочери!»
В ее голосе звучала не просто обида — это была глубокая, затаенная боль и страх потерять то, что у них было. Михаил понимал это, но не мог отречься от своей дочери. (продолжение в статье)
— Ты же такая, как все: только о наживе мечтаешь. Вы все одинаковые!
— Сережа, прости…
— За что? За то, что пыталась воспользоваться мной?
— Я не хотела, чтобы все так получилось.
— А как ты хотела?
Светлана сидела на больничной койке и едва сдерживала слезы. Она знала, что виновата перед Сергеем, что не получится вернуть прежних отношений – тем более после ее лжи. Девушка совершенно не понимала, что теперь делать. А Сергей смотрел на нее сверху вниз, и в его взгляде читалось скорее недоумение, чем неприязнь.
***
Эта история закрутилась месяц назад. Сергей с приятелем сидели в кафе. Впервые в жизни Сергей делился с кем-то проблемами. И ему было не по себе от этого.
— Все они одинаковые, — мужчина скомкал в руке салфетку, сложно хотел уничтожить женщину, причинившую ему боль. – Всем нужны только деньги. Ни любви, ни уважения.
— Серег, я даже не знаю, что сказать.
— Да что говорить! Вспомни мою Ленку! Единственная женщина, в которую влюбился искренне и бескорыстно. Мне ее и сейчас не хватает. Если б она была жива…
— Да, Лена была прекрасным человеком. Но нужно жить дальше.
— Наверное, дальше я буду жить один. Надоела вся эта ложь, — задумчиво проговорил Сергей.
Мужчина вспомнил все отношения, которые были за последние семь лет. Каждый раз он думал: вот она, та самая! Сравнивал с так рано ушедшей Ленкой. Взять, хотя бы Алину, его последнюю. Сначала все было прекрасно: романтика, прогулки в парке, кино, она привозила ему домашние обеды в офис, заботилась. А он баловал свою красавицу то цветами, то украшениями, выходные старались активно проводить: то на лыжах, то на велосипедах, то в соседние города сгонять-посмотреть что-нибудь, театры, выставки…
— Алина, поедем завтра на горнолыжку, хорошо?
— Сереженька, надоела уже эта гора. Давай на другую! – капризно поджала губки Алина.
— На какую другую?
— Ну… другую. Может, в Альпы рванем?
— Альпы? Алина, на два дня это дороговато выйдет!
— Но ты же сам говорил: последняя сделка очень выгодная была…
— Я тебе этого не говорил, — Сергей напрягся. Сделка, действительно, принесла прибыли почти в два раза больше ожидаемой. Но с Алиной он никогда не делился такими вещами.
— Ну ладно, в другой раз съездим, — Алина всем видом говорила, что расстроена и обижена.
Сергей задумался: все чаще в разговоре стало капризное звучать «Хочу!» То еще одну шубку – такую же, как прошлую, но на три сантиметра длиннее или на полтора тона темнее. То еще одно колечко, то сумочку, то вдруг резко на карте заканчивались деньги – потому что Алина устроила вечеринку в клубе и «заплатила за всех». Последней каплей стала квартира.
— Сереженька, я присмотрела квартиру…
— Квартиру? Зачем? У меня хороший большой дом, здесь места хватит и мне, и тебе, и детям (когда они появятся), и даже внукам, если дети женятся и захотят жить с нами!
— Так это твой дом, а я хочу, чтобы у меня была квартира. Своя. Тебе что, жалко?
— Нет, мне не жалко. Хочешь, чтобы была «своя» — заработай на нее.
— Мне кажется, я уже заработала! Год тебя обслуживаю, еду вожу на работу, улыбаюсь всегда, слушаю твои дурацкие разговоры про бизнес, терплю все это... Мог бы и подарить мне квартиру!
Сергей досадливо сморщился. (продолжение в статье)
– Срочно приезжайте! – в голосе невестки Вера услышала не только приказ, но и угрозу.
Она не успела ничего спросить или ответить, поскольку Инна, которая была в истерике, бросила трубку…
Вера вздохнула: она устала считать, в который раз жена Игоря вызывает ее «на ковер».
Происходило это с периодичностью раз в месяц и всегда одинаково: Инна звонила, требовала (не просила!) приехать.
Открывала дверь с недовольным видом. Небрежным кивком приглашала пройти в квартиру. Затем указывала свекрови на стул посреди комнаты, и представление начиналось…
Так было и в этот раз…
Встреча оказалась весьма неприятной.
Надувая губки, вытирая «заплаканные» глаза, вздыхая и охая, Инна начала издалека:
– Вы не представляете, Вера Ивановна, как тяжело жить с вашим сыном. Он совершенно не понимает элементарных вещей. Даже туалетом, уж простите, пользоваться не умеет. Сто раз приходится повторять ему одно и тоже. А толку – ни-ка-ко-го! Он даже не пытается изменить свои привычки.
– Но, Инночка, Игорь уже взрослый, ему трудно отказываться от того, к чему он привык. Имей терпение…
– Терпение? – Инна даже задохнулась от возмущения, – а это ничего, что мы уже пять лет вместе?! За это время медведя можно научить на велосипеде ездить! Но Игорь же – не медведь! Отсюда вывод: ему не трудно, он просто не хочет!
И Инна поведала свекрови в деталях как она каждый день мучается с ее сыном. Обо всем рассказала. Вплоть до мельчайших, очень личных подробностей.
Вера чувствовала себя очень скверно. Внутренне она соглашалась, что, возможно, не привила сыну полезные, с точки зрения невестки, привычки. (продолжение в статье)