— Вот именно так я и знала, что будет! — Марина швырнула на стол папку с документами, и листы веером разлетелись по полированной поверхности. — Твоя мать решила нас обобрать!
Дмитрий замер в дверном проёме гостиной. В руках у него была коробка с пиццей, которую он только что привёз на ужин. Запах свежей выпечки и расплавленного сыра неуместно витал в напряжённом воздухе их квартиры. За окном уже стемнело, фонари освещали мокрый после дождя асфальт, а в их доме разворачивалась настоящая драма.
Марина стояла посреди комнаты, её лицо пылало от возмущения. На столе, среди разбросанных бумаг, лежал её телефон с открытым сообщением от нотариуса. Дмитрий медленно поставил коробку на тумбочку у входа и подошёл ближе.
— Что случилось? О чём ты говоришь?
Марина подняла один из листов и потрясла им перед его лицом.
— Твоя мамочка, оказывается, уже месяц назад переписала свою квартиру на твою сестру Ольгу! Втайне от нас! А нам с тобой все эти годы рассказывала, что мы её единственная опора и что квартира достанется нам за заботу о ней!
Дмитрий взял документ и пробежал глазами по строчкам. Дарственная. Подписи. Печати. Всё официально. Он медленно опустился на диван, продолжая изучать бумагу. Его лицо постепенно бледнело.
— Но… но она же говорила…
— Говорила! — перебила его Марина. — Семь лет, Дима! Семь лет я терпела её выходки! Семь лет слушала, как она критикует мою готовку, мою уборку, моё воспитание нашего сына! И всё это время она водила нас за нос!
Марина начала ходить по комнате, жестикулируя и не в силах остановиться.
— Помнишь, как она переехала к нам после того, как сломала ногу? «Временно», говорила она. «Пока не поправлюсь». Это было три года назад! Три года она живёт в нашей квартире, занимает лучшую комнату, командует, как будто это её дом! А я молчала, терпела, потому что думала — ладно, пожилой человек, родная мать мужа, да и квартира её в центре города когда-нибудь компенсирует все эти мучения.
Дмитрий поднял на неё усталый взгляд.
— Марина, может, есть объяснение… Может, она просто хотела обезопасить квартиру от каких-то махинаций…
— От чьих махинаций? От наших? — голос Марины дрогнул от обиды. — Мы что, мошенники какие-то? Мы столько лет о ней заботимся! Я каждый день готовлю ей отдельные блюда, потому что у неё диета! Вожу по врачам! Покупаю лекарства! А твоя сестрица Ольга появляется раз в полгода на полчаса, приносит коробку конфет и исчезает! И именно ей достаётся квартира!
Она села напротив мужа и взяла его за руку.
— Дима, пойми, дело даже не в квартире как таковой. Дело в том, что нас использовали. Цинично и расчётливо использовали. Твоя мать прекрасно знала, что делает. Она обеспечила себе комфортную старость за наш счёт, а награду отдала той, кто пальцем о палец не ударил для неё.
В этот момент из коридора донёсся стук трости и знакомое покашливание. Тамара Петровна, мать Дмитрия, медленно вошла в гостиную. Невысокая, сухощавая женщина семидесяти пяти лет, она двигалась с достоинством королевы, несмотря на лёгкую хромоту. Седые волосы были аккуратно уложены, на плечи накинута шаль ручной вязки.
— О, вы уже дома, — произнесла она своим обычным тоном, в котором всегда звучала нотка превосходства. — Я слышала, вы тут что-то обсуждаете. Надеюсь, не обо мне?
Марина вскочила с дивана.
— Как раз о вас, Тамара Петровна! Хотите объяснить нам, почему вы тайком переписали квартиру на Ольгу?
Свекровь подняла брови, изображая удивление.
— Тайком? Я никогда ничего не делаю тайком. Я распорядилась своим имуществом так, как сочла нужным. Разве это преступление?
— Но вы же говорили… — начал Дмитрий.
— Что я говорила? — перебила его мать. — Что вы мне поможете в старости? Вы и помогаете. Что я буду вам благодарна? Я благодарна. Но я никогда не давала конкретных обещаний насчёт квартиры. Если вы что-то себе придумали, это ваши проблемы.
