— А деньги ты где возьмёшь? Мне твой дизайнерский ремонт ни к чему.
Ольга бросила шпатель в ведро:
— Мам… Я же помогаю! Неужели нельзя хоть раз сделать по-моему?
В этот момент послышался звук падающей банки — Вера резко обернулась и чуть не споткнулась о ведро с водой. Старая литровая банка с водой для кисточек разлетелась на осколки.
Работа остановилась сама собой. Они сели по разным концам стола: Вера задумчиво теребила край скатерти, Ольга смотрела на телефон повёрнутый экраном вниз. За окном вечерело; длинные полосы света ложились на облупленный подоконник.
Молчание тянулось долго. Изредка слышалось чириканье воробьёв да далёкие голоса детей во дворе. Ольга вдруг заметила, как мать украдкой смотрит на неё из-под лба; во взгляде смешались усталость и желание хоть как-то защититься.
— Ты ведь всегда была против перемен… — негромко сказала Ольга, почти себе под нос.
Вера отозвалась не сразу:
— Я просто хочу покоя… Не знаю, получится ли у нас вообще сделать что-то вместе.
Слова повисли в воздухе тяжело и неловко. Мать отвернулась к окну, а дочь сжала ладони так крепко, что побелели костяшки пальцев.
Снова взялись за дело под вечерний гул города: стены казались ещё более кривыми при закатном свете; штукатурка осыпалась кусками при каждом движении шпателя. Вскоре спор вспыхнул снова: теперь из-за цвета новой шторы и места для чайника.
— Всё время одно и то же! — сорвалась Ольга и вышла на балкон, чтобы вдохнуть воздуха.
Вера осталась одна среди коробок со штукатуркой и свёрнутых ковров; сквозняк гонял по полу клочья старой газеты.
Когда напряжение уже достигло предела, Ольга вернулась в кухню и машинально потянула за край отклеивающихся обоев у окна. Полоса бумаги легко отделилась, обнажив узкую нишу между стеной и батареей. Там что-то зашуршало — явно не мусор и не пыль.
Она нагнулась ближе и осторожно вытянула небольшой свёрток: пачка пожелтевших писем была перевязана тонкой тесьмой. Бумага хрустнула под пальцами; один из конвертов выскользнул прямо на ладонь Ольги.
В этот момент Вера подошла ближе. Луч закатного солнца прорезал комнату полосой света; пыль закружилась над письмами невесомым облаком. Несколько секунд они обе молчали: руки дочери дрожали едва заметно, мать смотрела на находку так пристально, будто увидела призрак прошлого.
— Это твои? — хрипло спросила Ольга.
Вера медленно присела рядом:
