Ларису воспитывали приличной девочкой. Но в восемнадцать лет гормоны победили приличия. Влюбившись в своего однокурсника, Георгия, Лариса пошла в своей любви до конца. Не дожидаясь помолвки, свадьбы, и прочего, о чём настойчиво твердили ей родители в процессе воспитания. Но ведь она любила Гошу! А он любил её. Однако, когда выяснились последствия, Лариса жутко, просто неприлично, перепугалась.
Георгий сказал, что на первом курсе ни о каких детях не может быть и речи!
— Мы совершеннолетние, можем сами решить вопрос. Деньги у меня есть. Выберем самую лучшую клинику, ты даже боли не почувствуешь.
Родители Гоши были были людьми весьма небедными.
Лариса задумалась. Просто представила, что приносит своим показательно-порядочным родителям такую весть, и ей стало дурно. А тут ещё токсикоз начался – всё сложнее стало дома скрывать своё самочувствие.
— Но как же… ведь он уже там поселился… живой.
— Ларочка, ты такая смешная! – умилился Гоша. – Это пока всего лишь клетка. Просто клетка, и всё.
Они записались на вторник. Точнее, записали Ларису. В очень хорошую клинику – денег Гоша не жалел. Вечером в понедельник Лариса решила прогуляться, чтобы как-то отвлечься от мрачных мыслей. Ей было больно и страшно убивать своего ребёнка. Даже если он пока просто клетка. Не ходить никуда завтра, что ли? Но как тогда?..
Судьба распорядилась за неё. Когда Лариса почти ночью возвращалась домой, около гаражей она встретила двух каких-то отморозков. Они изнасиловали её. Девушка подумала: «Убьют. И ладно». Главное, она сама не стала убийцей. Она просто умрёт вместе со своим ребёнком. Потом наступила благословенная тьма, а очнулась Лариса в больнице.
Подумала, в раю. Не успела ведь нагрешить-то. Помещение, в котором она открыла глаза, было залито солнцем. Но потом Лариса пошевелила рукой, ощутила её материальную тяжесть и иглу, прозрачная трубка от которой шла прямиком к капельнице. Выжила, что ли? Да вот же наказание!
Ребёнок тоже выжил. По просьбе Ларисы врач не сказала родителям о том, что их дочь в положении. Вообще, больница оказалась очень хорошей. Там был медицинский психолог, Елена Тарасовна. Лариса поговорила с ней, и стало легче. Намного, гораздо легче. Но Лариса понимала, дома никакой лёгкости не будет. Для родителей она теперь позор. Да и ещё и позор с довеском. Зато выбор больше не стоит, говорить им о своей беременности, или не говорить. Она скажет чуть погодя, свалив всё на изнасилование.
— Уверена, что не хочешь рассказать правду? – поинтересовалась Елена Тарасовна. – Ложь, это ведь снежный ком. Тебе кажется, что ты просто скроешь правду, или немного солжёшь во благо. Но потом приходится сочинять новую ложь, чтобы оправдать первую. И в результате строятся уже нагромождения вранья. Они могут рухнуть, Лариса. А выбираться из-под обломков будет очень тяжело.
Лариса помотала головой.
— Вы мне очень помогли в главном. Я не буду страдать от последствий насилия. Или почти не буду. Но если бы вы знали моего отца…
Отец, узнав, что Лариса беременна – по её версии, беременность была последствием инцидента около гаражей – пришёл в ужас, и вознамерился отправить дочь на аборт. Спасибо, один раз её уже туда оправляли.
— Не пойду! – упрямо заявила Лариса.
— И что? Будешь рожать от грязных насильников?
— Виктор, не напоминай ей! – взмолилась мать. – Доктор же просила, не напоминать. Ларочка, дорогая, но папа прав…
— Нет! – отрезала Лариса, и зажмурилась.
Она с самого начала не хотела этого. Не хотела избавляться от ребёнка. Но если бы узнали о её связи с Гошей, Лариса бы считалась в равной степени виноватой с ним. Её бы дома затюкали просто! А так… Господи, а ведь этим омерзительным происшествием Бог спас её малыша!
