— А чего у меня живот такой большой? — возмутился клиент, рассматривая рисунок, когда художница сделала паузу, чтобы наточить карандаши. — Нарисуйте кубики, что ли.
— Простите, но я никаких кубиков не вижу, — холодно ответила художница, сняв лезвием очередную стружку.
— Что, совсем не видите? Даже в долгосрочной перспективе? — Мужчина немного сконфузился и подтянул на штанах ремень, который хорошо очерчивал пивной живот.
— Нет, не вижу. А сами вы видите?
— Ну… Ну да. Может, не прям кубики, конечно, но можно же убрать хотя бы пару килограммов, сделать чуть стройнее в талии. И что это за фон такой унылый? — начал он разглядывать картину более внимательно.
Художница отложила карандаш и направила лампу на мольберт, чтобы мужчине было лучше видно.
— Слу-у-у-шай-те, мне что-то не нравится, — протянул клиент, мотая взопревшей головой. Его редкие брови сдвинулись, и на лбу залегли очертания нескольких будущих морщин.
— Нравится не нравится, а ничего переделывать я не буду. Так уж я вижу, извините. — Она отодвинула клиента локтем к окну и немного нервно сказала: — Давайте уже продолжать.
— Да подождите вы! К чему такая спешка? — Он снова попытался протолкнуться к рисунку. — Мне одна женщина сказала, что вы там вообще всё по-другому рисовать будете, что красок будет много, а я буду выглядеть как с обложки журнала!
— Какая еще женщина? — нахмурилась художница и нанесла на рисунок те самые морщины, которые еще только начинали проклевываться.
— Ну там… бабка одна, картежница… — кашлянул он неуверенно, теребя от волнения занавески, — я к ней случайно попал. Она сказала, что знает вас и знает, как вы рисуете. Она обещала, что всё будет иначе! Деньги за это взяла…
— Картёжница, говорите? — усмехнулась художница и вернулась к рисунку. — Так, вот тут у нас получается… — задумчиво произнесла она, стуча карандашом по своим нижним зубам.
Украдкой взглянув на модель, она нанесла ещё несколько штрихов: добавила второй подбородок, рассекла щёку некрасивым шрамом, оставленным хирургическим лезвием, взъерошила редкие волосы, затонировала синяки вокруг глаз, на выцветшем воротнике рубашки штриховкой добавила потертости.
— Дайте я посмотрю! — не выдержал мужчина и, подойдя к рисунку, прикрыл рот рукой: — Вы с ума сошли?! Что, что это за безвкусица? Почему я выгляжу как ходячий труп?
— Нет, такое людям даже показывать стыдно. Меняйте, всё меняйте! — Он ходил по комнате и размахивал руками.
— Вот! — бросила она на стол карандаши. — Берите и рисуйте, если вас что-то не устраивает.
Клиент остановился и посмотрел на неё совершенно озадаченно.
