Субботнее утро пахло крепким кофе и плохо замытым полом. Анна сидела за столом, тыкая вилкой в холодный омлет, который готовила наспех, и мысленно репетировала очередной акт трагедии под названием «семейный обед у Тамары». Свадебное платье висело где-то далеко в памяти, а на месте былого счастья болтались только обрывки взаимных претензий.
Алексей ходил по кухне в носках с дыркой на пятке, шаркал и что-то бубнил себе под нос.
— Ну, давай уже, собирайся. Мама сказала к часу быть. Она там опять стол накрывает, — буркнул он, наливая себе третью чашку кофе.
Анна молчала. Во-первых, потому что хотела сейчас сказать что-то настолько ядовитое, что даже растения на подоконнике завяли бы от обиды. А во-вторых, потому что знала — спорить бесполезно. Тамара, эта вечно недовольная и по-своему величественная женщина, была как налоговая: всегда находила, за что придраться, и оставляла после себя только опустошение и нервный тик.
Когда они подъехали к старенькой «хрущёвке», Анна уже почти физически ощущала, как внутри неё нарастает комок раздражения.
Дверь открыла Тамара — в красном халате, с сигаретой в зубах и лицом человека, который ещё вчера был уверен, что войдёт в историю как Легенда.
— Ну, наконец-то, — театрально закатила глаза она. — Как всегда опоздали. Алексей, зайди, помоги мне сервировать. А ты, Анна, присмотри за пирогом. Хоть раз толк будет.
Ну конечно, — подумала Анна, — если я присмотрю за пирогом, он, может, хоть один раз не превратится в оружие массового поражения.
Они прошли на кухню. Тамара мгновенно втянула сына в обсуждение «как она устала» и «почему её никто не уважает». Анна молчала. Не потому, что ей нечего было сказать. А потому что, если она сейчас откроет рот, у Тамары случится культурный шок.
Через пятнадцать минут начался обед. И через пятнадцать с половиной — первые удары в солнечное сплетение под видом заботливой болтовни.
— Аннушка, — начала Тамара, улыбаясь так, как улыбается кошка, запрыгнувшая в миску со сливками. — А ты когда работать-то начнёшь как человек? Всё на Лёшеньке сидишь… Всё на нём… Ипотека, машина… а ты только ноготочки да кофейки свои считаешь.
