— Это не какие-то бумажки. Это завещание бабушки. И документ о вступлении в наследство. На твоё имя. По доверенности, которую я дал тебе для продажи дачи.
Повисла тишина. Нина Петровна смотрела на сына, и в её глазах я впервые увидела страх.
— Я всё сделала для твоего же блага! — вдруг выпалила она. — Ты молодой, неопытный! Квартиру могли отнять мошенники! Или эта… — она ткнула в меня пальцем, — развелась бы с тобой и забрала половину!
— Мама, мы женаты семь лет! — возмутился Игорь. — Света — мой самый близкий человек!
— Близкий человек — это мать! — закричала Нина Петровна. — Я тебя родила, вырастила, всю жизнь посвятила! А она что? Пришла на всё готовое!
— На какое готовое, Нина Петровна? — не выдержала я. — Мы с Игорем всё сами заработали! Эту квартиру купили в ипотеку, которую до сих пор выплачиваем! Сами себя обеспечиваем!
— Не смей со мной так разговаривать! Игорь, или она, или я!
Игорь устало потёр лицо руками.
— Мам, не ставь ультиматумы. Ты обманула меня. Обманула нас. Три года мы ютились втроём в однушке, отдали тебе единственную комнату, а у тебя всё это время была своя квартира!
— Я хотела быть рядом с тобой! Разве это преступление — хотеть жить с сыном?
— Нет, не преступление. Преступление — врать нам все эти годы. Манипулировать. Использовать.
Нина Петровна всхлипнула, прижала руку к сердцу.
— Мне плохо… Сердце…
Раньше этот приём всегда срабатывал. Игорь бросался к матери, усаживал её, бежал за лекарствами. Но не в этот раз.
— Мам, прекрати спектакль. Я записал тебя к врачу на полное обследование на прошлой неделе. Кардиолог сказал, что у тебя здоровое сердце для твоего возраста.
Свекровь выпрямилась, всхлипы прекратились как по команде.
— Значит, ты следил за мной?
— Я беспокоился о твоём здоровье. Но теперь вижу, что зря. Ты прекрасно себя чувствуешь, когда тебе это выгодно.
Следующее утро началось со звонка в дверь. На пороге стоял мужчина в костюме, представился юристом.
— Игорь Александрович? Я представляю интересы вашей матери, Нины Петровны. Она намерена оспорить ваши притязания на квартиру по адресу Тверская, дом…
— Какие притязания? — перебил Игорь. — Это моя квартира по завещанию!
— Ваша мать утверждает, что вы оказывали на неё психологическое давление. Кроме того, она единственная наследница первой очереди, и завещание может быть оспорено.
— Это ложь! Никакого давления не было! Наоборот, это Нина Петровна манипулировала нами все эти годы!
Юрист холодно посмотрел на меня.
— Вы можете излагать свою позицию в суде. Всего доброго.
Он ушёл, оставив нас в полном шоке. Игорь схватился за голову.
— Она же моя мать… Как она может?
— Она может всё, — горько сказала я. — Ты только сейчас это понял?
Нина Петровна вернулась вечером. Вошла с высоко поднятой головой, прошла в свою комнату. Через час вышла с чемоданом.
— Я переезжаю к сестре, — заявила она. — Не могу жить под одной крышей с людьми, которые меня оскорбляют и унижают.
— Мам, — Игорь попытался её остановить. — Давай поговорим спокойно. Зачем ты наняла юриста? Зачем доводить до суда?
— Я защищаю свои права! Твоя бабушка была не в себе, когда писала завещание. Она должна была оставить квартиру мне!
— Но она оставила мне. И ты это знала. Ты сама оформила наследство по моей доверенности!
— Докажи! — Нина Петровна злобно усмехнулась. — Никакой доверенности не было. Я вступила в наследство как единственная наследница. А завещание… Мало ли что там написано. Бабушка была старая, могла и ошибиться.
— То есть ты открыто признаёшь, что обманула меня? — Я признаю, что защищала интересы семьи. Квартира должна принадлежать мне. Я старше, опытнее. А вы молодые, у вас всё впереди. Заработаете себе на жильё.
С этими словами она вышла, громко хлопнув дверью.
Мы остались вдвоём. Игорь сидел на диване, уронив голову на руки. Я села рядом, обняла его.
— Прости меня, — прошептал он. — Прости, что не верил тебе все эти годы, когда ты говорила, что мама манипулирует мной.
— Не нужно извинений. Главное, что ты теперь видишь правду.
— Но что нам делать? Она же наняла юриста. У неё есть деньги на суд, а у нас…
— У нас есть правда. И документы. Я сфотографировала всё, помнишь? И ещё… — я замялась. — Я записала ваш разговор сегодня. На диктофон. Где она признаётся, что знала о завещании.
Игорь поднял голову, посмотрел на меня с изумлением.
— Абсолютно. После того случая с испорченным супом, который она подсолила специально, чтобы выставить меня плохой хозяйкой, я начала записывать её выходки. Для себя. Чтобы не сойти с ума и помнить, что мне не кажется.
Игорь притянул меня к себе, поцеловал в макушку.
— Ты у меня гений. Но хватит ли этого для суда?
— Не знаю. Но мы попробуем. Найдём хорошего юриста. Может, придётся продать машину, но мы справимся.
Следующие недели превратились в юридический кошмар. Мы наняли адвоката — молодую женщину по имени Елена Викторовна, которая сразу взялась за дело с энтузиазмом.
— У вас сильная позиция, — сказала она, изучив документы. — Завещание составлено правильно, нотариально заверено. А запись разговора — это вообще подарок. Но готовьтесь, будет сложно. Ваша мама, — она посмотрела на Игоря, — наняла известного адвоката. Они будут пытаться доказать, что ваша бабушка была недееспособна.
— Но это неправда! — возмутился Игорь. — Бабушка была в здравом уме до последнего дня!
— Я верю вам. Но нужны доказательства. Медицинские документы, свидетельские показания. Вы можете найти людей, которые общались с вашей бабушкой в последний год её жизни?
Мы начали искать. Обзванивали соседей, друзей бабушки. Многие отказывались говорить, не хотели ввязываться. Но нашлись и те, кто согласился помочь.
Старушка из соседней квартиры, Валентина Ивановна, сразу согласилась дать показания.
