— Света, нам надо поговорить.
Голос Антона был ровным, будто он репетировал эту фразу перед зеркалом. Светлана отложила ложечку, которой мешала кофе, и посмотрела на него поверх чашки.
Кафе было небольшим, с приглушённым светом и чуть затхлым запахом выпечки. За соседним столиком пожилой мужчина жевал круассан, делая вид, что не подслушивает.
Антон отвёл взгляд в сторону.
— Я… В общем, я женюсь.
Пауза была такой длинной, что казалось, даже воздух в кафе сгустился. Светлана не отреагировала – не вздрогнула, не ахнула, не стала требовать объяснений. Она просто посмотрела на него, изучая выражение его лица.
— Понятно, — сказала она наконец.
— Ты не спрашиваешь, на ком? — Антон нервно поправил манжет рубашки.
Он напрягся, будто от её равнодушия ему стало не по себе.
— Я не хотел, чтобы так вышло. Просто… так сложилось.
— Так сложилось, — повторила Светлана, глядя ему в глаза. — Хорошо.
Он ожидал чего угодно: слёз, упрёков, истерики. Но не этого.
— Света, я не хотел тебя обидеть…
— И не обидел, — перебила она, взяв чашку и сделав небольшой глоток. Кофе был уже холодный.
Антон постучал пальцами по столу, затем полез в карман и достал бумажную купюру. Положил на стол – небрежно, как мелочь на проезд.
— Это что? — её голос прозвучал чуть громче.
— За кофе, — неловко сказал он.
Антон отодвинул стул и встал.
Светлана кивнула, не глядя на него. Он замер на секунду, будто надеялся, что она его остановит. Потом развернулся и направился к выходу.
Бумажка осталась лежать на столе. Светлана смотрела на неё, пока не пришла официантка.
— Будете что-нибудь ещё?
Она поднялась, взяла деньги и, прежде чем выйти, оставила их на краю стойки.
В ту минуту она не знала, что уходит не просто из кафе – она уходит из своей прежней жизни.
Когда Светлана выходила из аптеки, крепко сжимая в руке крошечную коробочку с тестом, в голове у неё стояла тишина. В груди не было ни радости, ни страха — только странное оцепенение, как будто она наблюдала за своей жизнью со стороны.
Она вернулась домой, машинально включила чайник, но так и не налив воды. Села за кухонный стол, разорвала упаковку. Через пару минут две чёткие полоски смотрели на неё с теста, как немой приговор.
Антон. Надо сказать Антону.
Всё внутри протестовало — он должен знать. Это ведь и его ребёнок. Но в памяти всплыло кафе: его спокойный, чуть усталый голос, беспомощные жесты, банкнота на столе.
— Просто… так сложилось.
Светлана стиснула зубы.
«А вдруг, если он узнает, всё изменится?»
Глупая, наивная мысль. Но она не отпускала.
На следующий день Светлана вышла с работы чуть раньше. У неё не было плана, только решимость. Ей нужно было увидеть его.
Она знала, куда идти.
Антон всегда парковался у здания своего офиса на Большой Никитской. Светлана стояла у кафе напротив, надеясь, что он выйдет один.
Но когда дверь распахнулась, он был не один.
Светловолосая девушка, невысокая, в лёгком бежевом пальто, смеялась, держась за его руку. Антон что-то шепнул ей, и она звонко рассмеялась, запрокинув голову.
Он был таким же, как прежде, но и совсем другим. Легко, естественно, непринуждённо счастливым.
Подумала: «Если я сейчас подойду и скажу, что беременна, что будет? Он изменится в лице, начнёт мямлить что-то вроде «Я не знал» или «Ты уверена?»»
