– Что? – Артём замер в дверях кухни, держа в руках кружку с недопитым кофе. Его брови взлетели вверх, а взгляд, обычно тёплый и чуть насмешливый, стал острым, как лезвие.
Лена стояла у окна, скрестив руки на груди. За окном лил дождь, и капли барабанили по стеклу, словно подчёркивая напряжение в комнате.
– Я сказала, что моя квартира – это моя квартира, – повторила Лена, чеканя каждое слово. – И я не собираюсь её переписывать на нас двоих.
Артём поставил кружку на стол так резко, что кофе плеснул через край.
– Лен, мы женаты три месяца! – он развёл руками. – Что за разговоры? Разве не нормально, что у мужа и жены всё общее? Дом, деньги, планы?
Лена отвернулась к окну. Её пальцы нервно теребили край свитера. Она знала, что этот разговор неизбежен, но всё равно не была готова.
Их свадьба была скромной, но тёплой – в небольшом ресторане, с самыми близкими друзьями и родственниками. Лена помнила, как Артём смотрел на неё в тот день: с такой любовью, что она почти поверила, что всё будет просто, как в сказке. Они переехали в её двушку – квартиру, которую Лена купила в ипотеку за год до знакомства с Артёмом. Тогда она работала сутками напролёт в маркетинговом агентстве, отказывала себе в отпуске и в выходных. Всё ради того, чтобы выплатить первый взнос и обрести свой угол – место, которое никто не сможет у неё отнять.
Теперь, глядя на мужа, она чувствовала, как внутри нарастает тревога. Артём был хорошим человеком – добрым, заботливым, с лёгким характером и заразительным смехом. Но этот разговор, начавшийся так внезапно, вскрыл что-то, о чём они оба молчали с самого начала.
– Артём, – Лена повернулась к нему, стараясь говорить спокойно. – Эта квартира – моё. Я её заработала. Сама. Ты же знаешь, сколько сил я в неё вложила.
– И что? – он шагнул ближе, его голос стал жёстче. – Я теперь какой-то гость в твоём доме? Или приживалка?
– Не передёргивай! – Лена повысила голос, но тут же осеклась, заметив, как он поморщился. – Я не это имела в виду. Просто… я не хочу, чтобы всё стало общим только потому, что мы поженились.
Артём смотрел на неё, и в его глазах мелькнула обида.
– То есть ты мне не доверяешь? – спросил он тихо. – Считаешь, что я могу… что? Кинуть тебя? Отобрать квартиру?
Лена молчала. Её горло сжалось, будто кто-то затянул невидимую петлю. Она не хотела говорить о прошлом, но оно, как тень, всегда маячило за спиной.
Лена выросла в семье, где развод родителей стал катастрофой. Ей было пятнадцать, когда отец ушёл к другой женщине, оставив мать с двумя детьми и кучей долгов. Квартира, в которой они жили, была записана на отца, и он, не моргнув глазом, продал её, чтобы начать новую жизнь. Лена до сих пор помнила, как мать плакала ночами, как они переехали в съёмную однушку, где пахло сыростью, а обои отклеивались от стен. Тогда Лена поклялась себе: у неё всегда будет свой угол. Место, которое не зависит ни от кого – ни от мужа, ни от родителей, ни от судьбы.
Она не рассказывала Артёму всей правды. Только обрывочные воспоминания – как трудно было матери, как они с братом помогали ей выкарабкаться. Но о страхе, который поселился в ней с тех пор, о панике при мысли, что она может снова остаться ни с чем, – об этом Лена молчала.
– Лен, – Артём сел за стол, потирая виски. – Я просто предложил оформить квартиру на нас двоих. Чтобы всё было по-честному. Мы же семья теперь.
– По-честному? – Лена горько усмехнулась. – А если мы разведёмся? Что тогда?
Его лицо изменилось, словно она ударила его наотмашь.
– Ты уже думаешь о разводе? – он прищурился. – Мы три месяца женаты, Лена!
– Я не думаю о разводе! – она почти кричала. – Но я не хочу рисковать всем, что у меня есть только потому, что ты считаешь, что так «по-честному»!
В кухне повисла тишина, только дождь за окном продолжал своё монотонное бормотание. Лена отвернулась, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Она ненавидела себя за эту слабость, за то, что не может просто объяснить всё, не раня его.
На следующий день Лена проснулась с тяжёлой головой. Артём ушёл на работу рано, оставив на столе записку: «Прости за вчера. Поговорим вечером». Она смотрела на его корявый почерк и чувствовала, как внутри всё сжимается. Ей хотелось позвонить ему, сказать, что она тоже виновата, что перегнула палку. Но вместо этого она схватила телефон и набрала номер своей подруги Кати.
– Катя, я, кажется, всё испортила, – Лена сжала телефон так, что пальцы побелели.
– Погоди, не паникуй, – голос Кати был, как всегда, спокойным, с лёгкой иронией. – Рассказывай, что стряслось.
Лена выложила всё: разговор с Артёмом, его предложение переписать квартиру, её резкий отказ. Катя слушала молча, лишь изредка хмыкая.
– Лен, – наконец сказала она, – ты же понимаешь, что он не просто так это предложил? Может, он тоже боится чего-то?
– Боится? – Лена нахмурилась. – Чего ему бояться? Это я рискую остаться без жилья!
– Ну, не знаю, – Катя хмыкнула. – Может, он тоже хочет какой-то стабильности? Вы вообще говорили об этом? Ну, по-человечески, без криков?
Лена замолчала. Нет, по-человечески они не говорили. Только обвинения, обиды и недосказанность.
Катя жила в соседнем доме, и через полчаса они уже сидели в маленьком кафе на углу. Дождь прекратился, но асфальт всё ещё блестел, отражая серое небо. Лена размешивала сахар в кофе, глядя, как ложка оставляет круги на поверхности.
– Я не хочу терять его, – тихо сказала она. – Но и квартиру терять не хочу. Это как… как страховка. Моя единственная страховка.
