Теперь в родном городе мы часто встречались с Наташей, гуляли в парке с детьми. Подруга жила с родителями и дочкой.
Видеть мужа, к которому не осталось ни капельки уважения (не то что любви), она не желала, хотя он не раз пытался вернуть беглянку. Наташа подала на алименты.
— Я ужасно его боюсь. Ты думаешь, возможно жить в кошмаре? Когда по пятницам Дима приходил пьяный и свирепый, он в горячке мог совершить что угодно. Мне приходилось хватать ребёнка и убегать к соседке. Однажды мы решили съездить к родителям, я намеренно собрала все самое необходимое и по приезду осталась у мамы. Когда же ненавистный муж пришёл от своих родителей после недельной пьянки, я ему с порога выпалила, что никуда с ним не поеду. Представь, он ещё и обиделся, — со слезами на глазах рассказывала подруга, а я не узнавала своего одноклассника…
Через год мы гуляли с детьми на набережной, и Наташа, как ни в чём не бывало, щебетала о своём новом знакомом — Мише, который в дальнейшем стал её вторым, гражданским мужем. Они перестроили другую половину её отчего дома и стали там жить. Парень был работящим, про таких говорят: золотые руки. Сам был родом из деревни, тоже в разводе, но без детей.
Михаил быстро нашёл общий язык с Олесей, которая к тому моменту уже пошла в первый класс. Жизнь у Наташи с Мишей была ровной — без страсти, агрессии, вредных привычек, стрессов и неприятностей. Но надо же было случиться беде…
Наташу стали беспокоить боли в груди, она обратилась в больницу, ей поставили страшный диагноз — рак груди. Сначала подругу направили на операцию, прописали четыре сеанса химиотерапии.
Мы снова встретились, только теперь Наташа сильно похудела и носила парик. Я старалась подбодрить подругу, просила её не падать духом. Наталья вела себя сдержанно, почти не жаловалась, словно болела ангиной.
— Люда, я держусь изо всех сил, у меня ведь не последняя стадия рака, — утешала Наташа больше себя, чем меня, — сейчас я как раз общаюсь с женщиной, которая после операции живёт уже четырнадцатый год.
— Молодец! У тебя есть ради кого жить, у тебя дочь ещё маленькая. А Миша? Муж ведь поддерживает тебя? — спросила я.
— Он ведёт себя отвратительно. Вздумал ревновать. Причём, когда я ездила на очередной сеанс химиотерапии, он закатил мне скандал: мол, я еду к своему любовнику. Миша перестал меня понимать, он и слышать ничего не хочет о болезни.
— Может, он испугался? Мужикам ведь нужна жена здоровая и работящая. А твоя болезнь вызвала в нем гнев.
— Я, наверное, с ним разъедусь. Не могу терпеть его угрозы. Он не бьёт, но замахивается, а ещё одного драчуна я не вынесу. Мне и так трудно, я ничего плохого ему не сделала. Разве ж виновата, что заболела?
