— Витя, этот диван… он для меня много значил. Там столько воспоминаний. Маша на нём первые шаги делала, держась за подлокотник. Я на нём шила тебе рубашки, когда денег на готовые не было. А ты…
— А я что? — перебил он. — Я нашёл ему хорошее применение. Мама рада, диван не пропадает. Что тут плохого?
— Плохо то, что ты меня не спросил! — голос мой повысился. — Ты просто взял и решил за меня. Как будто моё мнение ничего не стоит.
Витя потёр лоб и тяжело поднялся из-за стола.
— Аллочка, ты слишком всё близко к сердцу принимаешь. Это просто мебель. Старая мебель. Купим новую — будут новые воспоминания.
Он подошёл и похлопал меня по плечу, как гладят расстроенного ребёнка.
— Не накручивай себя. Завтра съездим в мебельный, выберем что-нибудь современное.
И ушёл в комнату включать телевизор. А я сидела на кухне и понимала: дело совсем не в диване. Дело в том, что за двадцать три года я стала для мужа не человеком с собственными чувствами, а частью интерьера. Удобной, привычной, не требующей особого внимания.
На следующий день я поехала к Лидии Артемьевне. Сказала себе, что просто хочу посмотреть, как диван смотрится в её квартире. Но на самом деле искала понимания, надеялась, что свекровь объяснит сыну, как нехорошо он поступил.
Дверь мне открыла сама Лидия Артемьевна — высокая, седая, с гордо поднятой головой. В свои семьдесят она всё ещё держалась как бывшая заведующая детским садом — строго и чуть снисходительно.
— О, Аллочка! Проходи, проходи. Как раз хотела тебе позвонить, поблагодарить за диван.
Я прошла в гостиную и увидела его. Мой бежевый диван стоял у стены под портретом покойного свёкра, и на нём красовались новые подушки в цветочек. Выглядел он здесь чужим, потерянным.
— Правда красиво получилось? — Лидия Артемьевна гордо обвела рукой комнату. — Как раз под мои обои подошёл. Витенька такой заботливый, сразу понял, что маме нужно.
— Лидия Артемьевна, а он с вами не советовался? Про диван-то?
Свекровь внимательно посмотрела на меня.
— А зачем мне с кем-то советоваться? Диван Витин, он и решает. Тем более, сын лучше знает, что в доме нужно, а что уже отслужило своё.
— Но ведь это была и моя мебель тоже…
— Аллочка, — голос у неё стал твёрже, — ты уже не девочка. Пора бы понять: в семье главный мужчина. А жена должна поддерживать мужа, а не противоречить по каждому поводу.
Она села на мой диван и разгладила юбку.
— Я вот сорок лет прожила с Георгием Никитичем, и ни разу не подняла на него голос. Потому что знала своё место. А молодые женщины нынче все права качают. От этого и разводы пошли.
Каждое её слово било как пощёчина. Знала своё место. Не противоречить. Поддерживать.
— Значит, моё место — молчать и соглашаться с любым решением мужа?
