Телефон Марины пиликнул. Сообщение из банка. Она похолодела. Через секунду с кухни донесся ледяной голос мужа:
Стас не кричал. Никогда. Он был не из тех, кто бьет посуду или машет кулаками. Стас был «интеллигентным» человеком, айтишником, «добытчиком». Его оружием было презрение и деньги. Точнее, их тотальный контроль.
— Да, Стасик? — она вошла на кухню, инстинктивно вытирая руки о фартук.
Он сидел за столом, в идеальной рубашке, даже дома. В руке — смартфон.
— «Кофе-Поинт». Триста сорок рублей. Позавчера. Я правильно понимаю, ты опять транжиришь семейный бюджет на латте?
Марина съежилась. Это было позавчера, она гуляла с Тимошкой, сын капризничал, шел дождь. Она замерзла и позволила себе… чашку кофе.
— Я тебе выделил на неделю пять тысяч. На продукты и бытовую химию. Пять! Я тебе не давал разрешения на развлечения. Ты в декрете, Марина, а не на курорте. Ты должна была сэкономить, а ты шикуешь!
Он не ждал ответа. Он просто констатировал факт. Самоутверждение за счет тотального контроля — вот был девиз Станислава. Марина — его самый успешный проект. Его собственность.
Она молча кивнула. Зачем спорить? Чтобы услышать, какая она никчемная транжира, неблагодарная иждивенка, сидящая на его могучей шее? Чтобы он снова напомнил, что без него она — ноль? Нет уж.
Развода она боялась. Куда она пойдет? Декрет. Специальность бухгалтера, давно забытая. Подруг нет. Мать, та только вздыхает: «Мариночка, ну он же добытчик! Характер тяжелый, да. А у кого легкий? Терпи. Бабья доля».
Ей казалось, что Стас, этот высокий, умный, такой надежный, был ее выигрышным билетом. Когда он, после двух лет встреч, сказал: «Выходи за меня. И сразу увольняйся. Моя жена работать не будет, моя жена будет королевой», — Марина парила.
Он отрезал ее от мира так ювелирно, что она и не заметила. Сначала «зачем тебе эта Ленка, она курит как паровоз и разведенка». Потом «твоя Света (сестра) на тебя дурно влияет, вечно лезет с советами». Марина, ослепленная любовью, кивала. Ей было приятно, что он «заботится» о ее окружении.
А потом родился Тимошка, и клетка захлопнулась. Он перевел ее на «пособие». Каждая трата — под отчет. Каждая копейка — с его одобрения. Он покупал ей одежду сам. Дорогую. Но ту, что нравилась ему. Чтобы на людях она выглядела «соответствующе».
Только в глупых сериалах муж-тиран вдруг осознает, что превратил жену в рабыню. В жизни тиран наслаждается властью. Ему нравится, когда жертва смотрит на него снизу вверх, с мольбой и страхом. Ему нравится быть «хозяином жизни».
А как иначе? На работе Стаса ценили, но побаивались. Конкуренты дышали в спину. Начальство требовало невозможного. Партнеры пытались кинуть. Нервы, нервы на пределе! И ты идешь домой, где должен быть твой тыл, твоя крепость.
