Она сидела и улыбалась. А внутри все умерло.
Домой ехали молча. Он вел машину быстро, агрессивно. Марина смотрела в окно. Она ожидала продолжения. Она знала: дома он оторвется по полной. Расскажет ей, как она его унизила, как она недостойна его.
Но он проехал их поворот.
Он не ответил. Машина неслась по ночному шоссе, сворачивая в промзону. Темные склады, разбитая дорога, ни души. Он резко затормозил у глухого забора.
— Выходи, я сказал. Погуляй. Проветрись. Подумай о своем поведении.
— Стас! Ночь! Здесь страшно! — ужас охватил ее.
— А мне не страшно было, когда моя жена вела себя как последняя шваль? Выметайся.
Он отстегнул ремень и потянулся к ее двери. Марина вжалась в кресло. В этот момент с заднего сиденья раздался испуганный плач. Тимошка. Они забрали его от матери Стаса по дороге.
Стас замер. Посмотрел назад.
Он с отвращением ударил ладонью по рулю.
— Сына пожалел. Не тебя.
Он завел машину и рванул с места.
Всю дорогу домой Марина молчала. Она смотрела на спящего сына. Он спас ее. Сегодня. А что будет завтра?
Дома Стас, не раздеваясь, прошел в кабинет и закрыл дверь. Марина раздела ребенка, уложила. Потом села на пол в детской и впервые за долгое время заплакала. Не бесшумно, как привыкла, а по-настоящему, взахлеб, задыхаясь от унижения и страха.
Утром Стас ушел на работу, как обычно. Бросил на тумбочку дежурные пять тысяч.
— Веди себя прилично.
Как только за ним закрылась дверь, Марина достала из антресолей старый рюкзак. Собрала вещи Тима. Свои. Взяла только то, что покупала сама, до брака. Паспорт. Свидетельство о рождении. Сгребла эти пять тысяч со стола.
Куда идти? К маме? Та начнет причитать и вечером сама позвонит Стасу: «Вернись, забери ее, дуру».
Она нашла в старой записной книжке номер. Руки дрожали.
— Света… это я, Марина.
В трубке повисла тишина.
— Мне… мне некуда идти. Светик, прости меня.
— Адрес записывай, — без лишних слов отрезала сестра. — И быстро.
Света жила в маленькой однушке на окраине, но такой уютной.
Она открыла дверь, увидела Марину с рюкзаком и спящим Тимом на руках.
— Ну, наконец-то, — выдохнула она. — Дошло до курицы. Заходите, чайник уже кипит.
И в этой простой фразе было больше поддержки, чем во всех маминых причитаниях за три года.
Вечером телефон начал разрываться. Марина смотрела на экран: «Муж». Света молча взяла трубку.
— Где она?! — голос Стаса был спокоен, но в нем звенел металл.
— Она там, где тебе ее не достать, Стасик, — ласково пропела Света.
— Ты, старая дева, не лезь не в свое дело! Это моя семья! Я тебя засужу!
— Давай, попробуй. А мы пока заявление напишем о психологическом насилии и финансовом контроле. Как думаешь, твоему начальству понравится, что их «ведущий специалист» — обычный домашний тиран?
— Я заберу сына! Она без меня никто, она…
