И что? А дома тебя ждет вот это. Жена, которая умудрилась потратить лишние триста рублей! Которая вечно с кислой миной, потому что «устала с ребенком». А он, по-твоему, не устал, зарабатывая на всех? Ребенок орет, суп пресный, рубашки поглажены недостаточно идеально.
Как тут не напомнить этой курице, кто в доме хозяин? Как не ткнуть ее носом в ее же никчемность? Бей бабу рублем, будет баба шелком!
Марина привыкла экономить на себе до абсурда. Она не покупала себе косметику, донашивала старые джинсы дома. Все деньги уходили на Тима и на «фасад» — ту идеальную картинку, которую Стас показывал миру. Она считала дни до выхода из декрета, но боялась. Боялась, что он не позволит. Боялась, что ее квалификация давно устарела.
Ее сестра Света, практичная и резкая, звонила в последний раз год назад:
— Марин, он тебя в золотую клетку посадил! Ты этого не видишь? Ты же умница, у тебя диплом красный! А ты превратилась в его обслугу!
— Не твое дело! — крикнула тогда Марина. — Ты просто завидуешь! У меня семья, муж, достаток! А ты одна!
Света тогда бросила трубку. И больше не звонила. А Марине было стыдно признаться даже себе, как сильно она завидовала Светиной «одинокой» свободе.
Неделю Стас ходил довольный. Закрыл крупный проект, получил премию.
— Так, жена. В субботу у нас корпоратив. В «Империале». Будет все руководство. Ты должна выглядеть на миллион. Чтобы все видели, какая у меня жена.
Он привез ей платье. Изумрудное, шелковое, безумно дорогое. И туфли.
Марина надела. Платье сидело идеально, но было… холодным. Чужим.
— Вот. Совсем другой вид, — одобрительно кивнул он. — Не то, что твои серые мышиные шмотки.
В «Империале» пахло деньгами и духами. Марина, крепко держа мужа под руку, улыбалась. Она умела улыбаться. Стас был галантен, остроумен, подливал шампанское жене босса, сыпал комплиментами. Марина играла роль.
— Станислав, у вас потрясающая супруга! — сказала та самая жена босса, полная дама в бриллиантах. — Марина, вы такая… живая! Чем вы занимаетесь? Наверное, что-то творческое? Дизайн?
Марина зарделась. Ей так давно не говорили комплиментов.
— Ой, что вы, я… я в декретном отпуске с сыном. А раньше бухгалтером работала.
— Да? А выглядите как модель! — дама рассмеялась.
Стас, стоявший рядом, улыбался. Но глаза его стали как два кусочка льда. Он плавно отвел Марину в сторону, к колонне.
— Ты что себе позволяешь?
— Ты зачем с ней про бухгалтерию заговорила? Ты что, меня позоришь? Я — ведущий разработчик, а жена у меня — бухгалтерша из декрета? Ты должна была сказать, что занимаешься домом, семьей! Что ты — мой тыл!
— Рот закрой! — прошипел он так тихо, что никто не услышал. — Кокетничаешь тут, стреляешь глазками. Думаешь, я не вижу? Иждивенка! Только и можешь, что на мои деньги платья напяливать!
Ушат ледяных помоев. Прямо здесь, посреди зала. Марина побледнела.
— Мы никуда не поедем. Вечер не закончен. Иди, сядь вон там. И улыбайся. Поняла?
