Лариса дёрнулась к плите, но Анжела была быстрее. Выключила газ, взяла чайник в руки.
— Я сама заварю, не переживай, — сказала она добродушно. — Ты иди маску смывай, а то она у тебя уже трескается.
— Я… я не ждала гостей, — наконец выдавила Лариса. Голос прозвучал хрипло, почти шёпотом.
— Да ладно тебе! — Анжела уже хозяйничала с чашками. — Мы же свои! Не стесняйся, иди приводи себя в порядок.
Лариса пошла в ванную, чувствуя, как по щекам под маской текут слёзы. В зеркале отражалось чужое лицо — растерянное, беспомощное. Она начала смывать маску холодной водой, а слёзы лились всё сильнее.
Когда вернулась на кухню, уже переодетая в джинсы и футболку, Анжела сидела за столом как хозяйка. Дети устроились с игрушками на полу. Чай был разлит по чашкам, на столе красовались покупные пирожки.
— Вот теперь другое дело! — одобрительно кивнула Анжела. — А то в халате сидеть при детях неприлично.
Лариса села за стол и взяла чашку. Это была не её крымская чашка — Анжела налила чай в обычную, белую. А любимая стояла в раковине — грязная, со следами губной помады.
И тогда что-то внутри неё окончательно сломалось.
Анжела с детьми ушли только к вечеру, оставив после себя разгром в гостиной, грязную посуду и ощущение того, что Лариса была гостьей в собственном доме. Она убирала молча — собирала раскиданные игрушки, вытирала крошки с дивана, мыла чашки. Игорь вернулся в половине десятого, усталый и довольный.
— Привет, дорогая! — он обнял её, поцеловал в макушку. — Как дела? Анжела писала, что заходила к тебе в гости.
— Заходила, — коротко ответила Лариса.
— Это здорово! Я всегда говорил, что нам нужно больше общаться с семьёй. Мама тоже довольна, что наконец может помочь с хозяйством.
Лариса молчала. Что тут скажешь? Что она не хочет помощи? Что её дом — это её крепость, а не проходной двор? Что у неё есть право побыть одной, в халате, с маской на лице?
— Ты что-то молчишь, — Игорь внимательно посмотрел на неё. — Всё в порядке?
— Устала просто, — она отвернулась к окну. — Неделя тяжёлая была.
Игорь кивнул, поцеловал её ещё раз и пошёл в душ. А Лариса осталась стоять у окна, глядя на огни соседних домов. В каждом окне была чья-то жизнь, чья-то история. И в каждом доме люди имели право закрыть дверь и остаться наедине с собой.
Ночью она не спала. Лежала рядом с мирно сопящим мужем и думала. Думала о том, когда именно она потеряла право сказать «нет». Когда согласилась на то, что её мнение не важно. Когда стала улыбаться и кивать, вместо того чтобы отстаивать свои границы.
В три часа ночи она тихо встала, прошла в гостиную и села в кресло у окна. В доме была идеальная тишина — та самая тишина, которой ей так не хватало последние недели. Никто не комментировал расположение её банок, никто не критиковал чистоту полок, никто не врывался с детьми и игрушками.
Лариса достала телефон и открыла браузер. Набрала: «слесарные работы круглосуточно». Первый же сайт обещал выезд мастера в любое время. Она посмотрела на часы — половина четвёртого утра. Самое подходящее время для важных решений.
Номер она набирала дрожащими пальцами.
— Слушаю, — раздался сонный голос диспетчера.
— Мне нужно поменять замки в квартире, — тихо сказала Лариса. — Можно сегодня утром?
— Можно. После девяти мастер освободится. Адрес скажете?
Она продиктовала адрес, записала время и номер телефона мастера. Положила трубку и впервые за долгие недели почувствовала что-то похожее на облегчение.
Утром, когда Игорь ушёл на работу, мастер приехал точно в назначенное время. Пожилой мужчина с добрыми глазами, который не задавал лишних вопросов.
— Замки менять будем? — спросил он, осматривая дверь.
— Да. И можно ли сделать так, чтобы старые ключи не подходили?
— Конечно, — кивнул мастер. — Личная безопасность — дело важное.
Работал он быстро и аккуратно. Лариса сидела рядом и наблюдала, как меняется её жизнь вместе с замками. Новые ключи лежали у неё на ладони — блестящие, чужие пока что, но её собственные.
Когда мастер ушёл, Лариса села за стол и написала записку. Коротко, без объяснений:
