Марина стояла у плиты и готовила борщ, когда услышала знакомое цоканье языка за спиной. Свекровь Тамара Петровна снова инспектировала её кухню, как заправский прокурор.
— Опять морковь крупно режешь, — проворчала пожилая женщина, заглядывая в кастрюлю. — Я же тебе сто раз показывала, как надо.
Марина сжала губы и продолжала помешивать суп. Пять лет. Пять долгих лет она терпела постоянные замечания, претензии и упрёки. С самого первого дня, когда Дмитрий привёз её в этот дом, Тамара Петровна дала понять: здесь хозяйка она, а невестка — всего лишь временная гостья.
— Тамара Петровна, может быть, вы отдохнёте? — как можно мягче предложила Марина. — Я сама справлюсь.
— Отдохну, когда буду уверена, что ужин не испортишь, — отрезала свекровь. — У нас в семье всегда готовили по-человечески, а не абы как.
Марина закрыла глаза, считая до десяти. Это была её ежедневная мантра. Считать. Дышать. Не взрываться. Дмитрий говорил, что мама просто беспокоится, что она такая из-за возраста, что нужно понять и простить. Но сколько можно прощать?
Когда они с Дмитрием поженились, всё казалось идеальным. Он был внимательным, заботливым, обещал золотые горы. Правда, дом принадлежал его матери, но он уверял, что это временно, что они скоро накопят и купят своё жильё. Пять лет прошло — обещание осталось обещанием.
— А где Дима? — спросила Марина, выключая плиту.
— Работает, где же ещё, — буркнула Тамара Петровна. — Не то что некоторые, кто целыми днями на этой своей работёнке сидит, а дома ни прибрать, ни приготовить нормально.
Марина работала менеджером в небольшой компании. Зарабатывала неплохо, но свекровь всегда подчёркивала, что это «не настоящая работа». Настоящая работа — это когда мужчина зарабатывает, а женщина дом ведёт. По крайней мере, так считала Тамара Петровна.
За ужином Дмитрий пришёл усталый, молча сел за стол. Марина накладывала борщ, чувствуя, как внутри нарастает напряжение.
— Димочка, ты кушай, кушай, — суетилась свекровь вокруг сына. — Я специально сметанку домашнюю купила, которую ты любишь.
Марина поставила перед мужем тарелку чуть резче, чем хотела.
— Спасибо, мам, — Дмитрий погладил мать по руке и только потом взглянул на жену. — Привет. Как день?
— Нормально, — коротко ответила Марина.
Тамара Петровна тут же вклинилась:
— Это она тебе «нормально» говорит. А на самом деле весь день не знаешь что делала. Я с утра полы мыла, потому что она, видите ли, на работу торопилась.
— Мама, — устало начал Дмитрий.
— Что «мама»? Я правду говорю. В моё время женщины и работали, и дом в порядке держали. А сейчас молодёжь избалованная пошла.
Марина положила ложку. Аппетит пропал мгновенно.
— Дима, нам нужно поговорить, — тихо сказала она.
— Сейчас? Я только пришёл.
— Да, сейчас. Наедине.
Свекровь демонстративно фыркнула:
— Ну конечно, теперь я лишняя. В собственном доме лишняя стала.
Марина встала из-за стола и пошла в их с Дмитрием комнату. Он последовал за ней через несколько минут, явно недовольный.
— Что случилось? — спросил он, закрывая дверь.
— Дима, так больше продолжаться не может.
— Опять? — он тяжело вздохнул. — Марина, мы же договорились…
— Мы ни о чём не договаривались! — голос её дрожал. — Ты говорил, что поговоришь с матерью. Ты обещал, что мы съедем. Прошло пять лет, а ничего не изменилось!
— Я стараюсь! — Дмитрий повысил голос. — Думаешь, мне легко? На работе дедлайны, проблемы, а тут ещё ты со своими претензиями.
— Моими претензиями? — Марина почувствовала, как внутри что-то переворачивается. — Твоя мать унижает меня каждый день! Она контролирует каждый мой шаг, критикует всё, что я делаю. Я не могу даже приготовить ужин без её комментариев!
— Она просто беспокоится. Это её дом, её правила.
— А я кто? Я твоя жена или квартирантка?
Дмитрий потёр лицо руками:
— Марина, устал я. Давай не сейчас, хорошо? Поговорим завтра.
— Нет, не завтра. Сейчас. Дима, я задыхаюсь здесь. Мне нужна поддержка, а ты постоянно на её стороне.
— Я не на чьей-то стороне! — вспылил он. — Просто пытаюсь всех устроить. Маме тяжело одной, она пожилая женщина.
— Тогда живи с ней сам.
Повисла тишина. Дмитрий смотрел на жену с недоумением:
— Что ты хочешь этим сказать?
Марина вдруг почувствовала странное спокойствие. Решение созрело мгновенно, словно оно всегда там было, просто ждало своего часа.
