— Не я, а ты. – Она сделала театральную паузу, создавая интригу. — Анжела сказала, что вы любите друг друга, что она беременна. — Лидия смотрела на него сочувственно и спокойно. – Сыну я не буду сообщать об этом. Пока. Я собрала тебе вещи на первое время. Если задержишься там, придёшь за остальными.
Борис стоял повергнутый и растерянный. Он часто моргал, глядя то на чемодан, то на Лидию.
— Я не собирался… С чего это Анжела взяла? Она ничего не сказала мне про беременность. Она что, приходила сюда? Боже мой, какая бестактность. Я готовил доклад, забыл позвонить… — Он обречённо опустил голову.
— Так позвони ей и обрадуй, – подсказала Лидия. – Если кому из нас и уходить отсюда, то тебе. Это квартира моих родителей. А ты приехал в Москву из далёкой провинции. А лучше не звони, поезжай сразу к ней, сделай сюрприз. Она, думаю, обрадуется и оценит.
— Лидочка. Я не думал… Я запутался. Она вскружила мне голову. Взбудоражила кровь. С ней я почувствовал себя молодым. Боже, какую глупость я совершил. Прости меня. Не отталкивай. Не выгоняй, – Борис ещё говорил, а лицо его стало белым, лоб покрылся бисеринками пота.
Он упал на диван и схватился за сердце.
— Лида… Я… — еле выдавил он и застонал.
Лидия схватила лежащий рядом телефон и вызвала «скорую». Потом она ехала с ним в машине. Профессор всё просил прощения, когда мог, когда стихала боль. Он цеплялся за руку Лидии, как за спасательный круг. В больнице его увезли сразу в реанимацию. Инфаркт. Лидия вызвала себе такси.
Дома она разобрала чемодан. Она винила себя даже больше, чем наглую любовницу, что у Бориса Ильича случился инфаркт. «Зря устроила театр. Никуда он не ушёл бы».
Она переоделась в халат и растоптанные тапочки. Теперь можно ходить по дому вот так, запросто, в удобной одежде. Ночью долго не могла заснуть. Вспоминала ужасный день, Анжелу, её дерзкий вызывающий взгляд. Снова что-то говорила ей. Жалела своего Бориса Ильича, скучала по нему.
«Как он там, один, без меня? Нет, не будет эта Анжела сидеть у его постели, готовить бульоны, следить, принял ли он таблетки. Это всё достанется ей, Лидии. Вот поправится Борис, удивлю его преображением. Постригусь всё же. Рано, Боренька, на мне крест ставить и сдавать в утиль».
На следующий день она позвонила в больницу, справилась о здоровье профессора, спросила, можно ли навестить его.
— Он в реанимации. Вообще-то, нельзя. Но он очень ждёт вас. В порядке исключения, – ответил доктор.
«Ещё бы. Я нужна ему как воздух. Как, впрочем, и он мне». Она оделась и поехала в больницу.
С возрастом чувства людей становятся похожими на февральскую погоду. За зимой должна прийти весна. И нестареющая душа ждёт, просит новизны, тепла и вдохновения. Но чуть сменится ветер, скроется солнце за облаками, и понимаешь, что это не настоящая весна, а всего лишь оттепель, призрак. И поежившись зябко от сырости и холода, не торопятся люди отказываться от уютного старого зимнего пальто, испытанного непогодой. Кости напомнят о себе ломотой, давление поднимется и придавит к постели. Нестареющая душа ещё просит любви, а дряхлеющее тело не пускает её в полёт.
